Мятежник

Дуглас Кристина

Он наклонил голову, разглядывая меня, как судья на конном шоу.

— Может быть, ты и не такая, — его голос был низким, и он ощущался почти физически, обволакивая мою кожу. — Но я планирую изменить твоё мнение. Ты можешь бороться с этим сколько угодно. Ты можешь убежать, ты можешь проболтаться Разиэлю или кому угодно. Но, в конце концов, ты придёшь ко мне. Ты отдашь мне своё тело, ты позволишь моему рту двигаться по каждому дюйму твоей кожи, ты дашь мне свою сладкую, горячую кровь, и ты будешь плакать от удовольствия, когда я возьму её.

Я уставилась

на него, загипнотизированная его голосом, пока смысл его соблазнительных слов не прорвался наружу, а затем я в ярости попятилась.

— Ты почему-то настолько бредишь, что думаешь, что я твоя связанная пара? Потому что это безумие. Я уже была связана узами, и, хотя Томас мёртв, я всегда буду его женой. Законы очень ясны. Женщина не может соединиться дважды.

— Законы созданы для того, чтобы их нарушать, — сказал он, не обращая внимания на мой гнев. — Но нет, ты не моя единственная настоящая любовь, что, я знаю, приносит тебе облегчение, — он улыбнулся мне той очаровательной, дьявольской улыбкой, от которой у всех женщин слабели колени. Только не мои.

Я насмешливо фыркнула.

— Тогда ты не можешь взять мою кровь. Это убьёт тебя.

«И скатертью дорога», — подумала я.

— И скатертью дорога, — сказал он, и я вздрогнула, потрясённая, а затем поняла, что это был просто логический вывод.

Он не мог меня слышать. Только пары слышали друг друга, и он согласился, что, безусловно, не был моей парой.

— Это, по-видимому, то, что подумало бы большинство Шеола. Но то, во что верят Падшие, все их строгие, тщательные маленькие правила и ритуалы, не обязательно является правдой.

— Расскажи мне что-нибудь новенькое, — выпалила я в ответ. — И Элли, и Тори живут сегодня, потому что они пили от своих мужей.

Он приподнял бровь.

— И теперь все Падшие разделяют кровь со своими супругами?

— Конечно, нет. Оба этих случая были чрезвычайными. Они умирали. Это запрещено по уважительной причине. Потенциал для нанесения вреда огромен.

— Потенциал для всего огромен, — пробормотал он, — если ты не позволишь правилам и традициям сковывать тебя.

Я закатила глаза в ответ на это.

— Уходи, — сказала я скучающим тоном. — Просто уйди и побеспокой кого-нибудь другого.

— Но мне интересно побеспокоить именно тебя.

Его голос был низким, соблазнительным, и хорошо, что я была невосприимчива к нему. Совершенно не тронута этим. И отрицание было чем-то большим, чем река в Египте.

Я долго, задумчиво смотрела на него. Было бы это так ужасно? Что произойдёт, если я раскрою его блеф? Рассмеялся бы он и сказал, что просто пошутил?

Или он затащил бы меня в постель и воплотил бы все эти сексуальные обещания в восхитительное действие? Он не взял бы мою кровь — это была пустая угроза. Он и я оба знали, что я была лишь временным отвлечением, и, если бы он попытался выпить из меня, это убило бы его. Я навсегда была в безопасности от такого рода близости.

И

всё же он был здесь, угрожая мне миром чувственности, которого я никогда не испытывала. Томас был нежным и заботливым любовником, как раз то, что мне было нужно. Опасность меня не интересовала. Если бы я не покинула Шеол, я бы не завела другого любовника, и я не собиралась уходить.

— Нет, — сказала я. Нет всем опасным, соблазнительным вещам, которые он предлагал.

— Возможно, мне придётся…

Он двинулся ко мне, и я стояла на месте, слегка дрожа, ожидая, что произойдёт дальше, когда он остановился. Тогда я тоже это услышала, шум из комнаты позади нас. Его комнаты, не моей.

— Мы продолжим эту игру позже, — сказал он, отворачиваясь и отпуская меня.

Он ушёл, французские двери в его комнаты плотно закрылись за ним, и мгновение спустя шторы были задёрнуты, так что у меня не было возможности увидеть, кто так неожиданно посетил его.

Женщина. Не было никакой другой причины быть таким скрытным. А это означало, что, если я останусь в своей комнате, мне придётся слушать удары, стуки, стоны и вздохи.

Я задержалась ровно настолько, чтобы оттереть грязь с рук и лица и накинуть свежую одежду. Прежде чем уйти, я уставилась на соседнюю стену.

А потом я поддалась на один момент чистой мелочности.

Я хлопнула дверью, уходя.

ГЛАВА 09

МЕТАТРОН БРОСИЛ НА КАИНА НЕОДОБРИТЕЛЬНЫЙ ВЗГЛЯД.

«Любой другой мужчина ухмыльнулся бы мне», — подумал Каин, разделяя веселье по поводу раздражения Марты. Но у Метатрона не было чувства юмора.

— Ты не можешь оставить женщин в покое?

Каин лениво улыбнулся.

— Почему я должен хотеть этого?

— И почему ты беспокоишься о ней? Здесь есть женщины и посимпатичнее. Она совсем не в твоём вкусе.

Каин почувствовал неожиданное раздражение от снисходительного тона Метатрона.

— Что ты можешь знать о моём вкусе? Мы были врагами на протяжении бесчисленных тысячелетий.

Метатрон пожал массивными плечами.

— Провидица — мышь, а ты — пантера. Тебе нужна добыча покрупнее.

Каин залился смехом.

— Я никогда не думал, что ты такой фантазёр. Ты будешь говорить, что мне делать?

Как обычно, Метатрон даже не улыбнулся.

— Я тот человек, который помогает тебе уничтожить Падших.

Каин внимательно посмотрел на него.

— Так и есть. В таком случае, почему ты беспокоишься о том, иду ли я за мышью, сочным кроликом или лисой? Пока мы выполняем свою работу, это всё, что имеет значение. Если только ты сам не положил глаз на Марту.

Метатрон издал пренебрежительный звук, ещё больше раздражая Каина.

— У меня нет необходимости в таких развлечениях. Очевидно, что ты это знаешь.

— Очевидно, что да, — дружелюбно согласился Каин. — Так почему бы тебе не держать свой нос подальше от моих дел, и мы сосредоточимся на том, что у нас есть общего.