Мятежник
Шрифт:
— Делать с чем? — сказал Разиэль с порога.
Я слегка отвернулась, боясь, что выражение моего лица выдаст это.
Доверься Элли.
— Нашим отсутствием сексуальной жизни, — прямо сказала она.
Тишина, и теперь я не осмеливалась взглянуть на него. Через мгновение он заговорил.
— И провидица нашла какое-нибудь решение?
Я не пошевелилась. Мне хотелось исчезнуть, забиться в угол. Но Элли выжидающе смотрела на меня, в её глазах была смесь страдания и надежды, и я не могла её подвести.
Поэтому
— Я много знаю о беременности и детях, — сказала я. — Я помогла своей матери вырастить троих, родить одного, а также помогла её друзьям. Я видела много детей, рождённых на свет, и я знаю, что делаю. И я знаю, я знаю, что Источник силён и здоров. И… эм… супружеские отношения являются частью здоровой беременности.
— А твой отец занимался сексом с твоей матерью, когда она была беременна? — возразил он.
Ладно, я определённо покраснела, но сейчас я не могла отступить.
— Я прочитала всё, что могла, о беременности и родах, потому что у моей матери и её подруг тоже не было ни акушеров, ни акушерок. Вы можете заниматься… эм… традиционным сексом до восьмого месяца, пока матери удобно. После этого вам следует заняться… неинвазивными альтернативами.
К моему смущению и облегчению, Разиэль подавился смехом.
— Неинвазивными? В твоих устах это звучит как рак.
Я полностью встретила его пристальный взгляд, раздражение взяло верх над моим дискомфортом.
— Ты знаешь, о чём я говорю.
— Никакого проникновения — это термин, который, я думаю, ты хотела использовать, — холодно сказал он.
— Да.
— Но ты так и не ответила на мой вопрос.
— Какой вопрос? — требовательно спросила я, измученная.
Я уже ответила на гораздо больше вопросов, чем мне было удобно.
— Твой отец занимался сексом с твоей матерью, когда она была беременна?
Наполненные болью воспоминания давили на меня, страдание и глубокий, кровоточащий стыд, которые я скрывала так же хорошо, как и шрамы на моём теле. Меня так и подмывало сказать ему, что это не его чёртово дело, но даже в моём горе я знала, что не сказала бы этого Альфе. И вдруг я устала от всего этого.
— Моя мать была шлюхой, и я понятия не имею, кем был мой отец. Мы жили в многоквартирном доме с кучей мелких преступников, наркоторговцев и проституток, и когда женщины не делали абортов, я помогала им рожать. Я помогала им во время беременности, следила за тем, чтобы дети были благополучно доставлены в больницу, а не брошены матерями, и старалась оградить матерей от наркотиков, пока они были беременны, но я не могла помешать им зарабатывать на жизнь. Так что поверь мне, эти нерождённые младенцы подвергались постоянному давлению, и все они выжили без помощи врача или акушерки. В последние месяц или два большинству женщин было слишком неудобно продавать больше, чем минет, и, конечно, их сексуальное удовольствие было несущественным. Я сомневаюсь, что к тому времени кто-нибудь из них знал, что такое сексуальное удовольствие. Но суть в том, что они выжили, и когда…
Они оба уставились на меня в шоке, не веря своим ушам. Элли протянула руку, чтобы коснуться моей, но я отдёрнула её. Я встала, направляясь к двери, и Разиэль, большой, страшный Разиэль, главный лидер всех Падших, мудро убрался с моего пути.
— Так что приходите в себя, — сказала я на прощание, — и трахайтесь.
Я спустилась по первому лестничному пролёту, скрылась из виду, прежде чем побежала. Элли и Разиэль жили на самом верху огромного, неуклюжего, красивого дома, и на первый этаж вело множество лестничных пролётов.
— К чему такая спешка? — Тори направлялась обратно наверх.
Я совершила ошибку, остановившись.
— Если ты собираешься навестить Элли, Разиэль там, наверху. Я думаю, мы можем оставить их в покое на некоторое время.
— Разиэль преодолевает свой страх прикоснуться к ней? — спросила Тори. — Мы все пытались сказать ему, что с ней всё в порядке, но он упрямый ублюдок. Как и большинство мужчин.
— Да.
— Так что же ты сказала такого, что заставило его прислушаться? Я думала, ты его боишься.
Я пожала плечами.
— Мне удалось убедить его, по крайней мере, на данный момент, что Элли не сделана из стекла. У неё будет восхитительный секс.
Внезапно это снова нахлынуло на меня, удовольствие от этого слишком реального эротического сна, напомнившего мне о чём-то, чего я никогда не могла иметь, кроме как во сне. Я была женщиной без пары в мире людей, состоящих в браке. У меня не было ни мужчины, ни секса, а Падшие были сексуальны от природы. Я была вдовой, фигурой утраты и оракулом с разбитыми силами.
— Мне нужно идти, — сказала я неожиданно грубым голосом, отворачиваясь.
Я была спокойной, невозмутимой, насколько кто-либо ещё знал. Я не собиралась демонстрировать, насколько тонкой на самом деле была эта облицовка.
Но Тори слишком хорошо знала меня, и ей это не нравилось. Она крепко взяла меня за руку.
— Нет, ты никуда не пойдёшь, — сказала она. — Я думаю, нам пора поговорить.
— Я устала от разговоров! — завопила я.
Мне нужно было спрятаться на достаточно долгое время, чтобы взять себя в руки.
— Очень жаль. Ты слишком взвинчена, и ты собираешься поговорить со мной, нравится тебе это или нет. Пошли.
Она не оставляла мне особого выбора. Мы с ней могли бы подраться посреди винтовой лестницы, ведущей на верхние этажи большого дома, но она была на шесть дюймов выше и, по-видимому, сильнее, и я не думала, что, если мы вдвоём скатимся по лестнице, это кому-нибудь поможет, хотя это могло бы обеспечить определённый уровень развлечения.
К моему удивлению, она затащила меня в комнату этажом ниже, и я поняла, что это были другие пустые апартаменты в Шеоле. Комната была ещё больше похожа на камеру, чем моя, маленькое окошко, выходящее на горизонт, едва видимое море, узкая кровать и комод.