Мятежный рыцарь
Шрифт:
– Что скажешь, лорд брат? – Саймон снова привлек внимание Джулиана к рисункам на земле.
– Это разумно. Я пошлю гонца в середине ночи, когда их одолеет усталость. Сосредоточив внимание на передней части крепости, они не заметят солдат, которые обойдут их с фланга. Ты все еще хочешь попытаться сделать это, Саймон?
– Попытаться? Мне нравятся трудные задачи. Они заставляют кипеть кровь. – С похотливой улыбкой Саймон стрельнул зелеными глазами в сторону женщины в палатке.
Наклонив голову, Джулиан изменил приказ:
– Возьми тринадцать человек. Я не хочу, чтобы кто-то пострадал,
– Их слабость – фланги. Пикты были известны тем, что обносили кольями лучшие места защиты. Шотландцы надеются на скалы. Им невдомек, что на скалы можно взобраться. Милорд брат, к рассвету ты будешь греть ноги у камина в главном зале Гленроа. – С бесшабашностью Шеллонов заверил Джулиана Саймон.
Чтобы не возвращаться к Тамлин, Джулиан задержался у костра и завел разговор со своими оруженосцами.
Его категоричный разум воина вступил в конфликт с инстинктом продолжения рода из-за того, как следует поступить с этой шотландской дурочкой. Он должен немедленно овладеть ею. Никогда еще он не желал ни одну женщину так, как желает эту шотландку. После слишком долгого воздержания его душа жаждала тепла, которое она могла принести ему.
Прежде всего, ему нужно придумать, как позвать ее. Умный мужчина не прикажет просто: «Эй, дурочка, ты согреешь мою постель». Ио крайней мере не будет ждать, что она подчинится! Женщинам приятно думать, что у них есть выбор, и, конечно же, им не нравится, когда их называют дурочками.
Не найдя больше причин для отсрочки, Джулиан направился к палатке.
В палатке Джулиан застал Моффета, оруженосца. Тот положил в жаровню угли и, раздувая пламя, делал вид, будто не замечает расхаживавшую рядом девушку.
Подбоченившись, она остановилась и спросила Моффета:
– Почему бы не попросить Дракона выдуть на угли огонь?
Пряча улыбку, Моффет промолчал. Преданный слуга, он ни за что не заговорил бы с узницей без позволения Джулиана. Однако Джулиан видел, что Тамлин нравится парню и он восхищен ее смелостью.
Так же как и Джулиан.
Моффету было четырнадцать лет. Почти такой же высокий, как Джулиан, он за последние несколько месяцев превратился из подростка в мужчину. Моффет был незаконнорожденный сын троюродного брата Джулиана, Деймиана Сент-Джайлза, лорда Рейвенхока, и выглядел точной копией Кристиана, младшего брата Джулиана. Кровь Шеллонов проявилась в иссиня-черных волосах и живых зеленых глазах юноши. Джулиан с болью смотрел на него, ведь сходство было просто поразительным.
Одаренный редким талантом, Моффет мог вызвать у него улыбку, даже когда Джулиан бывал в самом мрачном расположении духа. После смерти Кристиана Джулиан редко улыбался, поэтому очень ценил те минуты покоя, которые они делили. Он был рад, что Деймиан прислал к нему сына для обучения.
Как же Джулиану хотелось иметь собственного сына!
– Милорд, я сделал все, что приказал сэр Гийом, – сообщил Моффет.
Джулиан потрепал его по голове.
– Как и обычно. Ни у одного лорда нет оруженосца лучше. Недавно я сказал об этом твоему отцу.
Парнишка просиял.
– Я стараюсь, милорд, боюсь только, что шотландцы умрут со смеху, когда услышат мой противный голос.
– Со временем
Джулиан не сводил глаз со своей дурочки, пока оруженосец расстегивал латы и снимал с него кольчугу и акетон – куртку с металлическими пластинами.
Темно-золотые волосы окутывали ее плечи, будто шелком. Джулиан с трудом сдержался, чтобы не запустить руки в эти волосы и не повалить Тамлин на землю. Но он не станет уподобляться тем рыцарям, которые едва не изнасиловали шотландку.
Чтобы отвлечься, он попытался сосредоточиться на других деталях ее внешности. Шнурок разорванной рубашки был снова затянут, так что шерстяные края сошлись. Тонкая ткань едва скрывала изгибы ее тела. На этой чертовке даже не было нижней сорочки! Неудивительно, что его рыцари ослушались приказа.
Ее языческая простота поражала мужчину. Жар струился в его крови, его захлестнула волна желания. Тамлин казалось, что ее соски затвердели, проступив под тонкой тканью.
Уголок его рта искривился в медленной мрачной улыбке, в то время как глаза искали ее взгляд в безмолвном общении. Древнем. Изначальном. Глаза цвета меда вспыхнули гневом, заставив его губы искривиться сильнее. Он ничего не мог поделать с этим.
Гнев предполагает осведомленность. Осведомленность можно превратить в возбуждение. В правильных руках – его руках. Да, он и его дурочка хорошо поладят вместе.
Примчался Моффет, исполнявший поручения. И прежде чем отправиться выполнять следующий приказ, опустил полы палатки.
Глаза Тамлин наблюдали за тем, как юноша опускает полотнище палатки, оставляя ее наедине с Драконом. Ее возмущали самодовольная улыбка и похотливый взгляд норманна. Он – хозяин, и Тамлин ничего не может с этим поделать. Мужское высокомерие возмущало ее. Девушка едва сдерживалась, чтобы не влепить ему пощечину.
В отличие от остальных мужчин, носивших шерстяные лосины, Джулиан носил лосины из мягкой кожи. Они неприлично облегали его тело. Одетый только в них, сапоги и короткую нижнюю тунику – подол заправлен под широкий пояс, – без лат и кольчуги он выглядел не так внушительно. И все же от него исходила опасность.
С небрежной грацией он прошел к большому сундуку, на котором стояла еда, и налил вина в богато украшенный кубок.
– Вина, юная леди? Оно французское.
Тамлин заерзала под его пристальным взглядом. Шум снаружи не проникал в палатку. Казалось, будто они одни и нет никакой армии, готовившейся к осаде. Вскинув подбородок. Тамлин взглянула на него.
Она была вынуждена пересмотреть свое мнение о графе Шеллоне. Он проявлял доброту и привязанность к своему юному оруженосцу, что рыцарям несвойственно. С ней обращался в высшей степени учтиво, что не соответствовало легендам, ходившим о драконах. Шеллон был добр и великодушен. Он спас ее, как рыцарь Круглого стола.
– Я хочу вернуться домой. – Тамлин вдруг запаниковала. Внутренний голос кричал, что надо держаться как можно дальше от этого красивого полководца. Он угрожал ей таким образом, которого она не могла понять.