Мятежный Вэш

Эббот Элисса

Он стягивает штаны. Он носит только облегающее нижнее белье из тонкого эластичного материала. Он подцепляет пальцем пояс и тянет вниз, пока я вижу, как глубоко V-образная мышца его живота ведет к его тазу. Затем он позволяет ремню защелкнуться и начинает надевать костюм, ухмыляясь, как будто он знает, как сильно я хочу видеть, как он снимает последний кусочек одежды. Он хочет, чтобы я попросила его сделать это, умоляла его, но не буду — не могу. Для этого будет достаточно времени, если мы переживем это.

Я изо всех сил стараюсь надеть свое собственное изысканное платье.

Он уже надел свой костюм к тому времени, как я поняла, в какую дырку входит моя голова. Я говорю себе, что позволяю ему помочь мне закончить надевать его, потому что хочу сделать это как можно быстрее. Но это не единственная причина. То, как его руки касаются моей кожи, вызывает у меня теплое покалывание. У него есть своеобразная тенденция прикасаться к моим сиськам и заднице больше, чем к любой другой части моего тела, что заставляет меня улыбаться.

К тому времени, как он закончил, я уже слишком взволнована и чувствую себя виноватой.

— Пойдем, — говорю я, почти раздраженно.

Я не знаю, раздражена ли я им, собой или просто борюсь с бушующими веществами в моем теле, которые требуют, чтобы я набросилась на него прямо здесь и сейчас. К моему раздражению, он, кажется, улавливает каждый кусочек моего дискомфорта. Он также, кажется, наслаждается этим. Дерзкий ублюдок.

Он помогает мне сесть в черный автомобиль с автоматически открывающимися дверями. Места внутри приятно прохладные и сразу трансформируются, когда я сажусь. Они переходят от комфорта к самой удобной вещи, на которой я когда-либо сидела.

Вэш улыбается моему выражению.

— Они сканируют твою костную структуру и мышечный тонус, а затем приспосабливаются, чтобы идеально поддерживать тебя. Ты буквально не можешьнайти более удобное место.

Он нажимает кнопку, и двигатель ревет мощно, вибрируя подо мной, таким образом, что я сдвигаюсь. Со всем волнением и напряжением, наблюдая, как он раздевается и помогает мне одеваться, эти вибрации не помогают держать мой ум на поставленной задаче.

Он ведет нас к стене, пока я не думаю, что мы вот-вот столкнемся. Я протягиваю руку и хватаю его за колено.

— Вэш!

Он поднимает машину и бьет газом. В последнюю секунду секция стены открывается и пропускает нас. Я оборачиваюсь, но она уже закрылась. Мы несемся по улицам города, где запрещается езда на машине. Люди уходят с нашего пути, трясут кулаками и кричат на нас, но я не слышу ничего из-за двигателя автомобиля.

— Мы не должны здесь ехать! — кричу я.

— Что они могут с этим сделать? — спрашивает он, нажимая кнопку на консоли.

Вибрации увеличиваются, и мы поднимаемся с земли, увеличивая скорость и рвемся по небу в сторону высокого пирамидального здания.

28. Вэш

Я паркуюсь возле комплекса Келсакс Хаус. Это огромная пирамида из стекла, стали и нановолокон. Довольно впечатляюще, если вы не знаете, что они взяли половину своего чистого капитала в долг, чтобы построить его, и без какой-либо лучшей причины, чем убедить всех, что они были величайшим из рабских домов.

Я помогаю Софи выбраться из моего Меркурия и веду ее к главному входу.

— Где мы находимся? —

спрашивает она. Она прекрасно выглядит в платье, которое я ей подарил. У меня было несколько размеров, но она была самой маленькой. Он очень приятно обнимает ее изгибы, и мне нужно несколько секунд, чтобы ответить, потому что я смотрел на ее сиськи, когда она говорила.

— Келсакс Хаус. Самый слабый из трех великих рабовладельческих домов, но, вероятно, самый амбициозный.

— И мы просто войдем в парадную дверь?

Я пожимаю плечами.

— Что, ты предпочитаешь заднюю дверь?

Она собирается ответить, когда видит, как я ухмыляюсь.

— О, ты плохой. Я не буду на это отвечать.

Мы входим в большую приемную, где скучающе выглядящий мужчина Колари приветствует нас.

— Добро пожаловать в Келсакс Хаус. — Он смотрит на нас сверху вниз. — Вы пришли на церемонию?

Я стараюсь скрыть свой сюрприз. Это чертовски удачный перерыв. Лорд Келсакс обязательно будет присутствовать на церемонии.

— Конечно.

Он нажимает кнопку за столом, а за ним открывается лифт.

— Пожалуйста, — говорит он, ведя нас к лифту и кланяясь, когда двери закрываются между нами и ним.

Когда мы с Софи одни в маленьком лифте, она хмурится на меня.

— Как ты узнал, что сегодня церемония?

— Я этого не знал.

— Тогда каков был твой план?

Я поднимаю маленький пистолет, который схватил из оружейной. Я обычно предпочитаю держать больше физического оружия, такого как мой топор, но, если вы в меньшинстве, обычно лучше иметь что-то с немного большим диапазоном. И у меня такое чувство, что я буду в меньшинстве несколько раз, прежде чем все это закончится.

Она качает головой.

— Что? Ты просто собирался стрелять в людей, если бы все не сложилось.

Я переминаюсь неловко. План звучит намного тупее, когда она так ясно это выражает. Это был мой план, но нет причин, по которым она должна это знать.

— Нет, — говорю я медленно. — Я собирался надеяться, что нечто подобное произойдет, поэтому мне не пришлось бы этого делать.

Двери лифта открываются, и мы входим на роскошно украшенную вечеринку. Огни с висящими кристаллами парят над нашими головами. Стены расписаны в замысловатых деталях, изображая то, что должно быть предками линии Келсакса, выполняя любые великие дела, которые они якобы совершили. Хотя я подозреваю, что точные фрески будут заполнены изображениями сутулых мужчин и женщин, набивающих ладони кредитами и крадущихся за спинами их начальства и колющих их кинжалами.

Мы проталкиваемся через благоуханную толпу хорошо одетых дворян, которые танцуют, потягивают напитки и грызут закуски. Я подхожу к вращающемуся столику, полному маленьких хрустящих хлебных шариков, наполненных липким сыром. Софи смотрит на меня с недоверием, поэтому я предлагаю ей один. Она качает головой, улыбаясь. Я пожимаю плечами и запихиваю остальное содержимое столика в рот. Проходим еще один вращающейся столик. Я поднимаю с него поднос и кладу пустой на его подставку, а затем опускаю поднос с закусками поверх него. Затем я беру два сладко-хрустящих десерта из его подноса.