Мыльная сказка
Шрифт:
– А протезы?
– теперь уже экс-фараону идея не понравилась.
Анубис подал парню самый большой сверток, туловище.
– Нет, - фыркнула Шаулина, - голова, руки и ноги - уродское создание, но тоже имеет право на существование в виде устрашителя мира.
– Предлагаю так: голову, руку и ногу я увожу и прячу в Лесоморье. Остальное хороним здесь. А как быть со внутренними органами?
Бог Смерти только руками развел: нету их, вынули при первом погребальном обряде восемь лет назад. Нет, шакалоголовый все разъяснил, не хоронили Меритатон, это убийцы вырезали. А сердца у нее
– Но она пройдет вратами Дуата, надеюсь?
– спросил Тутанхамон.
– Несомненно, - уверил его Анубис.
– После того, как я обработал ее тело в этом мире, прямая ей дорога в желудок Амта.
А как же Милли? Минут пять она терпеливо ждала возвращения любимой вожатой. Потом ей стало скучно, и она попыталась выбраться наружу. Так как пути наверх не нашлось, она уселась на корточки и подождала еще немного. Скука склонила ее в сон, и она выспалась после полной приключений ночи. Потом она еще пару раз попробовала допрыгнуть до крышки, однако, без батута это не представлялось возможным.
– Меня посадили в тюрьму, - хмыкнула девочка и решила предпринять еще одну попытку.
Она не очень удачно приземлилась, и получилось так, что она упала в длинный коридор лаза.
– Тут нет стены?
– удивленно глядя во тьму, спросила она сама себя.
– Интересно!
Милли быстро надела плюшевые тапочки и, держась за стену, побрела вдоль коридора.
Потолок был невысок, и девочке пришлось наклоняться в три погибели, но свобода манила ее, и она не хотела упускать шанса выбраться наружу.
Страха больше не было. После встречи с коварной Пиковой Дамой, казалось, девочку не могли напугать ни тараканы, ни летучие мыши в кладовке, ни даже пустота и сырой запах в странном коридоре.
Насчитав с полтысячи шагов, девочка очутилась в точно такой же яме, однако, из крышки свисала толстая веревка.
Она не была похожа на качественный фабричный канат, но оказалась достаточно прочной, и не свалилась от подергиваний Милли.
– Эх, Виктор Васильевич, - обратилась девочка к физруку, который сейчас был где-то далеко, в другом мире, - пригодились ваши уроки.
Но ей не пришлось даже выполнить пятиметрового норматива - два метра, и она добралась до крышки, встала на небольшой выступ в стенке и отбросила деревянный люк в сторону.
Взору ее открылся огромный склад. Вокруг бочки, откуда вылезла девочка, аккуратно стопками разложили мешки из ткани, которой она никогда в жизни не видела. По углам стояли длинные палки, на стенах подвешены серпы, а пол засыпал обычным сеном, ничем не отличающимся от того, что Милли видела в деревне у прабабушки.
– Колхоз какой-то, - буркнула девочка и направилась к лестнице, ведущей из так называемого амбара.
Но вылезла она отнюдь не на улицу. Девочка очутилась в длинном коридоре, освещенном факелами, по стенам которого были нарисованы желто-оранжевые фрески.
– Вау! Как в 'Мумии'!
– затаила дух Милли и пощупала первую попавшуюся под руку картину.
– Настоящие!
И тут вдали раздались чьи-то шаги. Девочка вздрогнула и побежала прочь, чтоб не попасться на глаза
У страха глаза велики, и Милли припустила так, что Виктор Васильевич мог бы ей зачесть нормативы до одиннадцатого класса включительно и отправить на спартакиаду.
Она не запоминала, куда и когда она сворачивает. Двери комнат, завешенные красными тканями с красивыми вышивками пугали ее еще больше, чем то там, то тут раздающиеся шаги, голоса, звон и лязг металла.
И вот она заметила яркий свет в конце коридора и выскочила туда. Солнечные лучи ударили девочке в глаза, и она зажмурилась от боли. Она так много времени провела в темноте, что солнце оказалось неимоверно ярким.
Когда она привыкла к свету, осмотрелась. Она стояла в начале длинного коридора, ведущего от одного здания, из которого она только что выбежала, в другое, высокое с красными флажками на крыше. Перед ней был фактически переход. Вокруг толстых колонн, вились неизвестные Милли растения, которые просачивались сквозь натянутую в качестве потолка сетку.
Она несмело шагнула вперед и замерла. Прямо ей навстречу шла невысокая красавица, одетая в такую же белую ночнушку, как была у Милли, только украсившая свой наряд золотыми и медными тесьмами, поясками, а на руках ее сверкали браслеты с разноцветными камнями. Вслед за красавицей шла одетая куда проще девушка и несла золотую чашу.
Милли сделала пару шагов назад, готовая бежать прочь, но оступилась и упала.
– Ты кто такая?
– спросила красавица, подойдя к девочке.
Та не могла и слова вымолвить и лишь в ужасе смотрела на женщину, с которой ее свел случай, и дрожала.
– Ты не бойся, - она протянула Милли руку, вставай.
– Т… ты… пи…пик… да…му… ы…
– Вставай, вставай, ребенок, - та, что победнее, пристроила чашу у колонны, а затем помогла девочке встать.
– Откуда ты взялся, ребенок?
– Мерит, - властным голосом сказала красавица, - давай ее ко мне, поговорю я с ней.
Беднячка, как поняла девочка, служанка, покорно кивнула и, взяв Милли за руку, повела ее в то самое, другое, здание. 'Никогда не ходи с незнакомыми дядями и тётями', - наставляла ей мама. Но сейчас родители были очень далеко, и Милли решила, что можно хотя бы разок и не послушаться. Тем более, красавица, которая пригласила ее к себе в гости, не вызывала никаких подозрений. Ее большие черные глаза излучали добрый свет, а грустная улыбка на круглом личике вряд ли могла скрывать за собой жестокую месть. Тем более, девушка, наверное, была принцессой: так красиво ее платье, царственна ее осанка.
Когда госпожа привела ребенка в комнату, она попросила Мерит подождать за дверью, а сама пригласила девочку сесть на невысокий стульчик напротив ее золотой кровати.
– Ты настоящая принцесса?
– наивно спросила Милли, разглядывая интерьер большой комнаты красавицы.
– Я жена фараона, но почему ты меня не знаешь?
– Жена фараона?
– переспросила девочка.
– Вау, круто! А я подумала, что ты Золушка, или Белоснежка, или…
Женщина наклонила голову, слушая странные речи ребенка, а потом тихо сказала: