На берегах любви
Шрифт:
– Ваш ужин, сэр.
– Ну так чего же ты ждешь? Входи. Что на ужин?
– Цыпленок, сэр.
Грегори вскинул брови:
– Цыпленок? Как так?
– Он уже умирал, сэр. Повар говорит, от жары.
– Черт бы побрал этот проклятый штиль!
– Да, сэр. Повар приготовил его в соусе с шерри. Еще я принесла сыр и хлеб.
– Ладно, сейчас взглянем.
Мари поставила поднос перед капитаном и отошла к двери.
Некоторое время Грегори смотрел на цыпленка, потом отрезал кусок грудки и положил себе на тарелку. Шелл,
В это время в дверь постучали.
– Мне когда-нибудь дадут спокойно поесть? – проворчал Грегори. – Что там еще?
– Время вахты по правому борту истекло, сэр. Просят разрешения вернуться.
– Разрешение получено. Ветра так и нет?
– Нет, сэр.
– Хорошо. Продолжайте, как раньше.
– Сэр…
– Что еще?
– Людям нужен отдых и хотя бы немного воды.
Грегори так резко вскочил с места, что стул под ним опрокинулся.
– Они получат воду, когда я решу, что это необходимо. Вы меня слышите?
– Да, сэр.
– А теперь убирайтесь. И следите за тем, чтобы бочонки с водой держали под двойным контролем. Один сегодня уже наказан. Будут и другие, если хотя бы капля воды пропадет.
– Слушаюсь, сэр.
Боцман попятился к двери.
Грегори снова сел за стол и обвел присутствующих мрачным взглядом. Шелл уплетал за обе щеки, так, словно ничего не произошло, однако второй лейтенант сидел неподвижно, уныло глядя на тарелку с цыплячьей ножкой.
– В чем дело, мистер Пуллэм? Какие-нибудь неприятности?
– Нет, сэр.
– Вы, конечно, считаете меня слишком суровым. Никогда еще не попадали в штиль?
– Нет, сэр. Но вы сами сказали, что мы всего в четырех днях пути от Сент-Киттса. Утолив жажду, люди могли бы грести быстрее, и мы скорее добрались бы до места.
– Беда в том, мистер Пуллэм, что, продавая патенты на офицерские чины, часто получаешь совсем неопытных людей. Мистер Шелл, будьте так любезны, просветите мистера Пуллэма по поводу этой загадки – питьевой воды.
Пуллэм побагровел. Попасть в такое неловкое положение, да еще в присутствии служанки! Невыносимо.
– Слушаюсь, сэр, – небрежно произнес Шелл. – Итак, питьевая вода. Видите ли, мистер Пуллэм, никто из нас, даже матросы, не могут пить морскую воду. Очень жаль, конечно, но это правда. И вы, разумеется, не ошибаетесь относительно того, что мы всего в четырех днях пути от Сент-Киттса, а запас воды у нас на восемь дней. Но вот в чем дело… – Шелл даже наклонился вперед для большей убедительности. – Ветра нет.
– Я понимаю.
– А ветер, как известно, тоже немаловажное условие для жизни, когда находишься на корабле. Без него мы, увы, стоим на месте, и что еще хуже, даже не знаем, откуда он подует. Предполагается, что с востока или с северо-востока, но никакой уверенности в этом нет. Поэтому, мистер Пуллэм, у нас может уйти десять дней и больше, чтобы добраться до места, и тогда мы окажемся
– Если еще прежде один за другим не отправимся на тот свет, – рискнула вставить Мари.
Шелл снова рассмеялся:
– Ну, такого не произойдет. Слабые умрут, так же как этот цыпленок, и тем лучше – меньше забот. Но кто-то обязательно останется. Так бывает всегда.
Наступило неловкое молчание, которое внезапно было прервано раздавшимся снаружи громким криком.
Капитан Грегори вскочил:
– Ветер!
Шелл вытер губы и хлопнул Пуллэма по плечу:
– Ну вот, а вы волновались. – Вслед за Грегори он поспешно вышел из каюты.
Пуллэм бессильно опустился на стул; кажется, он даже забыл о присутствии Мари и поэтому вздрогнул, когда она начала убирать со стола.
Мари сочувственно улыбнулась ему:
– Как это великодушно с вашей стороны – думать о людях.
Ее яркие полные губы манили, словно экзотический плод, и лейтенант, подавшись вперед, коснулся плечом ее груди.
– Мужество сочувствующего часто остается невознагражденным.
В этот момент Мари поняла: этот человек – единственный на корабле, кто сможет ей помочь. Но поддастся ли он…
– Истинный джентльмен сам ищет для себя награды.
Пуллэм встал. Глаза его жадно уставились на соблазнительное тело. Он схватил Мари за руки, притянул к себе. Она не сопротивлялась и даже скорее наслаждалась вновь обретенным сознанием собственной власти. Если правильно повести игру, этот наивный и страстный молодой человек может оказаться ключом к ее спасению.
– Мистер Пуллэм! – донесся с палубы голос капитана Грегори, и лейтенант так резко оттолкнул ее, что Мари едва не упала.
Выскочив за дверь, он помчался по палубе к капитанскому мостику.
Мари поправила блузку и пригладила волосы. Губы ее как-то сами собой сложились в улыбку. Впервые за долгое время ей показалось, что у нее появился шанс.
Хоуп сидела на куче мешков, служивших ей кроватью и рабочим местом.
– Задерни-ка получше занавеску, лапушка.
Мари ответила вопросительным взглядом – поблизости не было никого, за исключением нескольких уставших моряков, спавших мертвым сном.
– Ребята скоро спустятся, злые как черти. Боюсь, что теперь их не остановишь.
Мари не двигалась с места.
– В чем дело, цветочек?
Мари вздохнула:
– Ни в чем. Вот. Цыпленок.
Она положила пакет с остатками цыпленка на колени Хоуп, и та, схватив его, тут же впилась зубами в так редко перепадавшее им лакомство. Не переставая жевать, она порылась в складках своей юбки и достала оттуда бутылку рома.
Мари опасливо оглянулась.
– Я ее стянула, так что держи язык за зубами. Если Джузеппе увидит, ни капли не оставит… – Хоуп поднесла бутылку ко рту и сделала два огромных глотка. – Хочешь?