На блюдечке
Шрифт:
Но однажды утром в дом ворвался человек с пистолетом. Мы потом даже узнали его фамилию. Тиллер... Тэвер?.. Генри, как его звали?
– Тэйлор.
– Да-да, Тэйлор. Он, конечно, не представился, сразу загнал нас в ванную и запер. Там окон нет, кричи, не кричи, с улицы никто не услышит. Телефона там тоже не было. Мы страшно испугались. Этот человек долго рылся в доме, в основном в подвале, искал что-то, не находил, злобно ругался. Мы очень боялись, что он нас убьёт. Но он, спустя несколько часов, просто крикнул нам, что мы умрём, если полезем в подвал и ушёл...
–
– Да подожди, Ник, дай человеку закончить!
– взгляд напарницы был гневен и однозначно выражал "Не перебивай, когда старшие говорят!". Сильвия отыгрывалась. Во избежание эскалации, Ник прикусил язык. Кэтрин продолжила.
– А мы так и остались запертые в ванной. И лишь вечером, когда стемнело, соседи увидели, что машина стоит у ворот, то есть мы должны быть дома, а свет нигде не горит. Они зашли проверить, в чём дело, и выпустили нас. В доме всё было перевёрнуто, ни одной вещи на своих местах. Мы, естественно, вызвали полицию. Пока те разбирались, что случилось, пока мы хоть какой-то порядок навели, уже утро пришло. И мы только тогда увидели, что тарелки нет. А кроме неё ничего не пропало. Хотя тот разбойник большую часть времени провёл в подвале.
Поначалу полиция поставила охрану у нашего дома. Они, конечно, искали грабителя по всему острову, но мы так перепугались, что плохо его запомнили, и основная надежда была на то, что он вернётся. Потому что, вроде как, получалось, что он искал что-то, но не нашёл. Ведь тарелка висела прямо у входа, и её нельзя было не заметить. И он, в самом деле, вернулся. Но только через несколько дней, когда охрану уже сняли. Все эти дни нам было страшно даже под охраной, а уж без неё, сами понимаете... И вот, наши страхи подтверждаются.
Хорошо, соседи были бдительные и снова нас спасли. Они позвонили в участок, и полиция быстро приехала. Но за это время он успел нагнать на нас ужаса. Во-первых, у него опять был пистолет. И он всё время на нас его направлял. А во-вторых, он вернулся с тарелкой. На её окаймлении он нарисовал этот странный узор... или орнамент?.. Неважно, главное, что это он его нарисовал. И повесил её на прежнее место. И сказал, что, если её кто-то тронет, он нас убьёт. Представляете, каково мне было, на четвёртом месяце? Генри, вообще человек тихий, но тут бросился меня защищать, я еле его остановила. Если бы этот... Тэйлор его убил, что бы стало со мной и ребёнком?
В конце концов, приехала полиция, схватила бандита... А потом оказалось, что он сумасшедший. Его в итоге даже в тюрьму не посадили. Сразу отправили в дурдом. Но полицейские очень долго считали, что у него есть сообщники, и он оставил тарелку, как знак для них. А наш вход виден только из соседнего дома, ну, вы знаете. Так вот, полиция после этого случая почти месяц следила за тем, кто к ним ходит и вообще, что у них в доме твориться. Понятно, им это надоело. Соседи даже обиделись на нас. А ведь это они нас спасали, оба раза. Короче, натерпелись мы неприятностей из-за этой тарелки. Сперва хотели вообще её выбросить, даже разбить на мелкие осколки. Но, всё-таки, она долго была символом нашей семьи, и мы решили убрать её в кладовку.
Кэтрин смолкла, и Ник, выждав некоторое время, всё же посмел раскрыть рот. Хотя понимал, что рассказ ещё не окончен.
– Вы не помните название отеля, где вам её подарили?
– Да ну, что вы! Думаю, и Генри уже забыл, да?
– тот молча подтвердил
– На обратной стороне блюда это всё было написано, мы и не старались запомнить.
– Ну, а хотя бы, в какой стране это было?
– Тироль, - заявил Генри после долгого молчания.
– Австрия или Италия.
– А вы считаете, что это важно?
– робко поинтересовалась Кэтрин.
– Когда его схватили, он что-то кричал про свои сокровища... Нечто вроде "Не трогайте мои ценности в Европе, а то все погибните!"... Или "моих европейцев"? Мы сначала очень удивились, но потом, когда узнали про его помешательство, решили, что это был бред.
– Как он выглядел?
– поинтересовалась Сильвия. Ник покачал головой. Та незаметно показала ему язык.
– А вот выглядел он довольно симпатично. Небольшого роста, стройный, гибкий, с усиками, в шляпе, казался похожим на французского актёра... А зачем вам? Наверняка, его уже давно нет в живых. То, что мы до сих пор не померли очень странно, а уж он в своей психбольнице... Но полиция его фотографировала. Может, в архивах что-то осталось?
– Мы поищем, - пообещал Ник и постарался взглянуть на Сильвию как можно мрачнее. Она улыбнулась.
– Только, это ещё не всё, - продолжила Кэтрин.
– Спустя больше, чем четверть века, в конце восьмидесятых, к нам снова залезли воры. Дети уже выросли и разъехались. Даже наш младший, Стив, хоть ещё учился в школе, отправился в лагерь, на север, в Аппалачи. Мы вернулись из поездки на континент поздно вечером и обнаружили, что дом взломан, внутри всё вверх дном, но никого нет. Конечно, испугались, вызвали полицию. К тому времени уже давно забылось первое нападение, и мы не связали их друг с другом. Сомнения появились, когда выяснилось, что снова ничего не пропало...
– А тарелка? Что с ней произошло?
– не удержал в узде своё любопытство Ник.
– Ничего. Воры залезли и в кладовку, но там её и оставили.
– Значит, случаи и в самом деле не были связаны?
– А вот, слушайте. Нам достался очень дотошный следователь. Вроде бы и дело заводить не стоило, получалось обычное хулиганство. Сломали замок, переворошили весь дом и сбежали. Но мы испугались. А вдруг воров спугнуло наше возвращение? Вдруг они просто не успели найти то, за чем пришли? Тогда они и сами могли вернуться. И этот... м-м-м...
– Милн!
– впервые по собственной инициативе, вступил в беседу Генри.
– Ну да... Он с нами был согласен. Завёл дело, опрашивал свидетелей, собирал следы, улики всякие. У него даже подозреваемые были. Но нам он не говорил, кто. В интересах следствия. А потом на него было совершено покушение. Мы совсем перепугались. Во-первых, его серьёзно ранили, он попал в реанимацию. Во-вторых, мы подумали, а что, если это из-за нашего расследования? Но там оказалась какая-то совсем тёмная история. Вроде бы стрелявшего поймали, но дело о покушении оказалось засекречено, суд был закрытый, и никто так ничего и не узнал. Однако пока это всё происходило, наше дело, что называется, "спустили на тормозах". Никому в полиции не хотелось им заниматься, а раз никто в дом больше не лез, там решили, что и нам бояться нечего.