На что способны женщины
Шрифт:
– Ее сны также неотделимы от дела? – спросил я, доставая спичку.
– Ей приснилось, как она спустилась по лестнице, открыла сейф, взяла футляр с клинком и оставила там вместо него свою пудреницу.
Легкое покалывание пробежало по моей спине до самых корней волос. Я не шевельнулся. Невозмутимое выражение, которое я натянул на свое лицо с самого начала, не менялось, но в голове моей зазвенела сигнализация.
– Сразу же после сновидения она проснулась. Было шесть часов. Она решила сбежать до того, как Бретт проснется. Она поспешно собрала свои вещи и ушла. Никто не видел ее. И все было хорошо, пока в середине дня
Я провел рукой по волосам и снова вспомнил о своей жажде.
– И конечно, она не нашла там своей пудреницы, – добавил я, чтобы показать, что слежу за рассказом.
Он отнесся к этому со всей серьезностью:
– Именно так, мистер Джексон. Она тут же сообразила, что произошло. Когда что-то не давало ей покоя или если она просто много думала накануне о чем-то, она могла ходить во сне. Во сне она взяла и клинок Челлини. Сновидение не являлось таковым на самом деле. Это произошло на самом деле.
Он издалека подводил к этому, но теперь карты лежали на столе. Мы молча глядели друг на друга. Я бы многое мог сказать ему, но все это ни к чему бы меня не привело. Это его дело, так что я просто прикоснулся к своему носу и пошел у него на поводу. Он мог поворачивать все так, как ему больше нравится.
– Почему ей не отдать клинок в полицию и не рассказать им, что произошло? – спросил я. – Они могли бы все устроить.
– Это не так просто, как кажется. Бретт угрожал ей. Это очень неприятный человек, когда злится. Мисс Ракс чувствует, что он может чинить ей неприятности.
– Не сможет, если она обратится в полицию. Это разрушит все его замыслы.
Гормэн снова задышал на меня. Его тонкие губы разошлись, пытаясь поймать побольше воздуха.
– Бретт может заявить, что, украв клинок, мисс Ракс обнаружила, что не может его продать. Тогда для нее становится вполне естественным вернуть клинок в полицию с историей о ночных прогулках.
– Но пудреница бы послужила доказательством ее правоты. Только сумасшедшая могла оставить ее в сейфе на месте футляра, либо она спала.
– Но предположим, Бретт будет отрицать, что нашел пудреницу, чтобы расправиться с ней?
Я с сожалением затушил о пепельницу окурок. Давно я не курил с таким удовольствием.
– Почему же она не сможет получить за клинок деньги, если он действительно представляет собой такую ценность?
– Очень просто: он уникален. Челлини были сделаны только два клинка. Один из них в галерее Уффици, а второй принадлежит Бретту. В мире нет ни одного дилера, кто бы не знал этого. Он не может быть продан, пока Бретт лично не договорится о сделке.
– О\'кей, ну так пусть Бретт разделается с ней. Если она сверкает своими достоинствами перед искушенным жюри, значит, она того заслуживает. С трудом верится, что она никогда не попадала в подобные истории.
Он имел ответ и на это.
– Мисс Ракс не может допустить огласки. Если Бретт сделает все, как обещал, это не останется на бумаге. Это сломает ей карьеру.
Я сдался:
– Ну так что же произошло? Бретт уже плетет свои сети?
Гормэн улыбнулся:
– Теперь мы подошли к главному, мистер Джексон. Сегодня рано утром Бретт отправился в Сан-Франциско. Он вернется послезавтра. Он думает, что клинок все еще в его сейфе.
Я уже знал, к чему он клонит, но хотел, чтобы он сам сказал это. Вместо этого он выудил
– Я хотел бы воспользоваться вашими услугами, мистер Джексон, – объявил он, понизив голос. – Вас интересует эта сумма?
Голосом, который ни за что бы не признал за свой, я отвечал, что это, конечно, другой разговор, и нервно провел рукой по голове, чтобы убедиться, что она все еще на месте. Вид Франклинов на банкнотах заметно влиял на мое сердцебиение.
Из другого кармана он извлек красный кожаный футляр. Открыв, он подтолкнул его ко мне. Я мельком глянул на сверкающий золотой клинок, лежавший на белой атласной подложке. Он был около фута длиной, покрытый замысловатой гравировкой в виде цветов и животных и с изумрудом с хороший орех на конце рукоятки. Милая игрушка, если вы любите прелестные вещицы; я же их не люблю.
– Это клинок Челлини, – с придыханием сказал Гормэн. – Я хочу, чтобы вы вернули его на место и принесли бы пудреницу мисс Ракс. Я понимаю, что это несколько неэтично и вам придется поработать в роли взломщика, но вам же не нужно ничего красть, мистер Джексон, и сумма, как я полагаю, отвечает принимаемому риску. А сумма, мистер Джексон, составляет тысячу долларов.
Я знал, что не должен прикасаться к этому даже двадцатифутовой палкой. Сигнализация вовсю трезвонила в голове, говоря мне, что этот жирный мясник собирается серьезно прокатить меня. Я не сомневался, что вся эта паршивая история про клинки Челлини и лунатичных стриптизерш с пудреницами в сейфах – такая туфта, что ею не провести и полоумного паралитика. После таких сказок я бы должен был посоветовать ему, например, прыгнуть в озеро или, может, сразу в два, если одного будет слишком мало, чтобы полностью поглотить его. Кажется, теперь самое время. Это избавит меня от многих печалей, избавит и от возможной охоты за моей головой. Но больше всего на свете мне не хватало сейчас тех десяти Франклинов на столе, отсутствие которых грызло бы меня всю оставшуюся жизнь, и я решил, что я, в принципе, достаточно хитер, чтобы разыграть все дело по-своему и не вляпаться в серьезные неприятности. Что ж, если я прогорю здесь – так все равно утону в своем болоте. А если Редферн не прижмет меня, то, как говорится, возможны варианты. Почему бы и нет?
Я ответил, что берусь за это.
Глава 2
Раз подцепив меня, Гормэн уже не дал мне шанса передумать. Он хотел, чтобы я отправился к нему прямо сейчас. Он сразу же отмахнулся от моей попытки зайти домой, чтобы забрать необходимое. Я мог заимствовать у него что угодно. Снаружи ждала машина, и дорога до его конуры не отнимет много времени, а там нас ждал ужин с выпивкой и тишина, в которой можно было спокойно обсудить детали. Я видел, что он не собирался упускать меня из виду, дать позвонить по телефону либо любым другим способом проверить его легенду или рассказать о нашем уговоре. Обещание выпивки окончательно добило меня, и я согласился поехать с ним.