На цыпочках через тюльпаны
Шрифт:
Она замалчивает и что-то обдумывает про себя, рассматривая салфетницу, наверное понимает, что не время сейчас хвастаться своим праздником жизни.
– Работа в «Скул Дэйс» не прошла боком? – усмехаюсь я.
– Угу.
– Послушай, Бэтти, - беру ее за руку. – Я бы хотел извиниться за то, что творил в школе.
На этом можно закончить наш диалог. На последних словах и она не выдержала и разревелась в три ручья, прощая меня, прощая официантку, за то, что та нечаянно капнула ей кофе на полосатую черно-красную футболку, прощая весь белый
Про тюльпаны
Михаль скинула по скайпу песенку Тайни Тима, известного американского комика еврейского происхождения. У него нереально огромный нос, что делает его похожим на Губку Боба, к тому же тонкий голосок и умение играть на укулеле, ну точно Боб. А с другой стороны Тайни Тим – это точная копия пингвина из бэтмена, ну которого Дэнни Де Вито сыграл. Поэтому кажется, что он жуткий, но милый.
Песенка называется «Tiptoe through the Tulips», что в переводе: «На цыпочках через тюльпаны». Забавно, что Тим умер на сцене, исполняя эту самую песенку… или наоборот грустно.
Мне кажется это тонкий намек на толстое обстоятельство. Надо подарить Михаль букет тюльпанов.
Ну а пока:
"Tiptoe to the window, by the window that is where I'll be
Come tiptoe through the tulips with me
Tiptoe from the garden, to the shadow of a willow tree
And tiptoe through the tulips with me
Knee deep in flowers we'll stray, we'll keep the showers away.
And if I kiss you in the garden, in the moonlight, will you pardon me?
Come tiptoe through the tulips with me"
Про людей
Сегодня в «Маленькой Франции» много смеха. Откровенного и игривого, но уставшего. Такое ощущение, что это последний искренний смех в наших с Михаль жизнях. На улице, тем временем, воют ветры, и наш городок утопает в белых кружевах снега, а мы сидим в тепле и хохочем во все горло. А в вазочке на столе пестрят фиолетовые тюльпаны, согревая наши леденеющие души.
Игра в дедукцию.
Правила просты. Рассказываем и говорим о жизнях посетителей кафе. Предполагаем, какой будет сегодняшний день и что их может ждать в будущем, почистили ли они сегодня зубы, что посмотрели. Доходим с Михаль вплоть до цвета нижнего белья.
Например, та молодая парочка. У девушки ярке рыжие волосы и как это водится зеленые глаза. Линзы. Прямо закономерность – волосы рыжие, глаза зеленые. Она миленькая. Парень в очках с тонкой черной оправой и трехдневной щетиной.
– Его зовут Алекс, - утверждает Михаль.
– Двадцать шесть лет, он журналист, судя по очкам – часто сидит около компа.
– Она Кристина, - шепчу я, наблюдая за, поглощенной друг другом, парочкой. – Ей двадцать четыре года и она работает в компании Avon.
– На нем красные боксеры с изображением Статуи Свободы на заднице, - Михаль облизывает губы.
На мне трусы с Микки Маусом на
– На ней нет белья, - шепчу.
– Как думаешь, у них что-то будет сегодня? Смотри, как Алекс смотрит на Кристину.
– Надеюсь, - отвечаю я. – Они превосходно смотрятся вместе.
Молодые люди о чем-то переговариваются. Мы не слышим, но сами продолжаем играть и нашептываем за них.
– О, Кристина! Свет очков моих. Меня повысили на работе.
– Как это здорово. Я тоже хочу поделиться радостным событием. Я бросила Майкла, чтобы навсегда остаться с тобой.
– Кто такой Майкл? – озадачиваюсь.
– Теперь уже никто.
– Отлично! Возможно нам… ну, вот, - досадно мычу. – Они уходят.
Мы провожаем их взглядом. По-моему они брат и сестра.
Еще сегодня в «Маленькой Франции» кроме сотрудницы Avon Кристины и журналиста Алекса мы повидали тучную женщину Грегориану Гардемарину, поедавшую два пончика одновременно, от чего весь нос Грегорианы был в сахарной пудре. Подружились с семьей Стоунхилл, брутальным папашкой из каменного века по имени Адольф и его златокудрыми дочурками Муси и Пуси, двумя подростками Николасом и Клаусом ребята кидались едой, а также с мистером Харди, который вызывал подозрение своими озабоченными взглядами и кушал сдобную булочку около пятнадцати минут.
Вообще, мы часто так играем. Придумываем людям несуществующие болезни, описываем их будущую смерть или рассказываем историю жизни, от момента рождения до сегодняшних дней. И все они, марионетки, предстают в новом свете. Яркими и безграничными, будто смотришь в колодец и видишь там размазанную палитру. Они становятся масляными всплесками, размытыми на старом холсте.
Глупо… на грани смерти, раз в жизни ощутить себя чем-то большим. Творцом, вершителям судьбы. Ведь кто знает? Может прямо сейчас где-то в параллельной вселенной, все прямо так и происходит?
И может быть там, болеем не мы с Михаль, а кто-то другой?
Про ссору
Мама долго ругалась с отцом.
Или отец с мамой.
Они оба срывали голос.
Трой прятался в моей комнате.
В последнее время крепкая семья рушится и причина тому одна. Я.
Лишние проблемы, достало уже. Неужели они не понимают, что не это мне нужно? Не поиск виноватого в случившемся, а другое. Быть ближе. Рядом… держать меня за руку… и обещать, что все будет хорошо, как они делали это раньше.
Хлопок дверью. Отец вышел на улицу. Слышу дребезжание мотора японочки Хонды. Вообще шуму от нее столько же, как и от любой другой хорошей иномарки, но сегодня я разаобрал отчетливый всхлип механической красавицы. Она разрывалась на части, так ей не хотелось отъезжать от родимого дома.
Шаги по ступенькам, Трой залез на кровать под одеяло, тут он в безопасности рядом со мной.
– Не умирай, пожалуйста, - скулит братик.
Он так и не понял, что значит смерть. А понял ли я? Ты есть - тебя нет. Параллели тоже нет.