На дальних берегах. Том первый
Шрифт:
— Да. Пытаюсь объяснить, что такое уми.
— Как будто ты знаешь!?
— А как будто ты знаешь!
— Пока эти двое выясняют, кто из них больше нихрена не знает, поясню… — «Класс» сочно зевнул, — «Уми», дословно, «сразу съесть». Это та часть добычи которую, раньше, охотник съедал на месте, чтобы восполнить силы. Сейчас это — быстрый перекус, после которого ты идешь дальше что-то делать. Это отличает «уми» от полноценного приема пищи, после которого ты можешь только сыто дремать. Понимаете?
— Само собой… У нас, считай,
— Да. А теперь, чего, собственно, эти двое сцепились. В разных районах традиционные «уми» разные. Единственное, что их объединяет, это большой лист так называемого «столового» лопуха, в котором уми подается. Берешь лист, отламываешь черешок и, сперва, ешь им, как ложечкой, потом, грызешь, чтобы почистить зубы. А лист складываешь и тыльной, пушистой стороной вытираешь лицо и руки. Быстро, просто и гигиенично. В остальном же, в уми идет все, что не смогло убежать от повара: потроха, шушки и прочее.
— Шушки — это что?
— Рачки такие. Мелкие, с коготь размером и зверски плодовитые. Икра переносится ветром поэтому заводится в любой луже. Обычно, рядом с палаткой уми ставят чан, кидают туда каких-нибудь очисток и через пару дней шушек можно просто ситом черпать. Потом их высушивают и посыпают уми сверху, чтобы хрустело.
— Да… Я всегда требую двойную порцию на шеврон… — согласно закивал «Малыш», — И у нас уми готовят так: берут ливер, мелко рубят с приправами, выдерживают в кишке, пока её не начнет надувать, чтобы ароматнее стало, варят, отрезают кружочками, посыпают шушкой… Я сейчас слюной захлебнусь.
— А у нас её из сосновых крыс делают, — «Ухо» облизнулся, — Берут толстую откормленную крысу, вставляют палочку, наматывают на неё кишки и выдергивают. Главное, остальную шкурку не повредить. После чего подвяливают на солнце, пока мяско не начнет само от костей отставать, разделывают, обжаривают в масле, вбивают туда сырое яйцо и катают в шарики.
— Ясно… — кивнул «Шах», — Это как у нас с пирогами. Везде своя форма, размеры и начинки.
— Ну да. Различия в уми обусловлены, в основном, местом обитания. Например я вот, лично, привык к уми из мелкой рыбы. Уми в кишке — типично сельская еда, а уми из сосновой крысы характерна для городов. Если мы заселим какие-то другие районы, то там будет свое уми и выходцы оттуда будут считать его самым лучшим, так как это, считай, гордость за то, что они сумели выжить и освоить эти места.
— Интересно все как у вас.
— А то… — «Класс» оглянулся на «Шмеля» и «Мурзу», — А чего эти двое не принимают участия в обсуждении?
— Они считают, что идеал еды уже существует обсуждать нечего. Правильно парни?
«Шурпа», — безапелляционно буркнул «Мурза» не открывая глаз. «Мятая картоха с котлетами» — эхом отозвался «Шмель».
— Да… Командирам, вроде как, не солидно…
— А у «Вспышки» пристрастия в еде особенные, — не удержался от того, чтобы подколоть товарища «Ухо», — Нам не понять…
— Ты
— Да ладно — я шучу…
— А я кого насчет шуток предупреждал? — приоткрыв глаз, поинтересовался «Дубль».
— Виноват, дурак, исправлюсь…
Сразу все, да еще с трофеями, в один поезд не поместились, так что, первыми уехали бойцы отряда, с особо ценной частью груза. Освобожденных заключенных и Старпома с Ливией должен был забрать следующий, а пока их оставили на попечение местных сотрудников. Два лейтенанта ввели под руки Ливию, чье лицо имело землистый оттенок.
— «Все нормально», — пояснил один из лейтенантов на фессалийском, — «Гражданке просто немного не хорошо от той штуки, которая блокирует связи».
— «Я даже не знаю, как это описать», — Ливия с тяжело опустилась на кушетку, — «Словно оглушительный вопль, но не в ушах, а прямо внутри головы».
— «Это нормально…» — не открывая глаз кивнул отдыхавший Старпом, — «Принцип тот же, что и у радиопомех. Просто забивают все частоты сильным сигналом. Как только связь пропадет, пропадет и он».
— «Да… Уже пропал, но эти три часа, пока связь не прервали, были довольно неприятными».
— «Отдыхайте, гражданочка», — один из лейтенантов покосился на слишком много знающего Старпома, но комментировать не стал, — «Скоро ужин принесут».
— «Кстати, чтоб два раза не вставать…» — Старпом не собирался отпускать эту парочку так просто, — «Можно мне выходить наружу? Вокруг столько достопримечательностей».
— «Не стоит. Там холодно и с потолка всякое падает».
— «А если я попрошу каску и шубу?»
— «Ну, тогда, опознать будет безусловно легче».
— «Профессиональный юмор?»
— «Проза жизни. Насчет раскопок распоряжается Светлана Олеговна, а она — товарищ с характером. И КМС по гиревому спорту. Увидит вас где не надо — может зашибить».
— «А может, тогда, я у неё соизволения попрошу? Потому что, честно говоря, мои последние несколько месяцев прошли не очень насыщенно и меня переполняет жажда деятельности, канализировать которую в конструктивное русло в ваших же интересах».
— «Я ей передам вашу просьбу».
— «Передайте еще и записку», — жестом попросив блокнот и карандаш, Старпом набросал короткую строчку символов, — «Думаю, она заинтересуется».
— «Это на каковском?» — лейтенант недоуменно повертел блокнот в руках.
Вместо ответа, Старпом ткнул в сторону видневшихся за окном развалин. Покивав, офицеры вышли, оставив их с Ливией наедине. Некоторое время висело молчание, потом Ливия села на кушетке и огляделась.
— Уф. Вроде отпустило. Вы можете коротко описать, что происходило, пока я была недееспособна?