На дальних берегах. Том первый

sgtmadcat

— Светлана отрекомендовала вас как знатока древних культур. Как я мог такое пропустить?

— Светлана, как я понимаю, ваша дочь?

— Да… Светочка моя… Спортсменка, умница и красавица! — Домоседов расплылся в улыбке, — Пошла по моим стопам! Она говорила, что вы предпочитаете фессалийский, так что если вам неудобно на ислас…

— Мне не принципиально. Я разговариваю одинаково хорошо на всех языках Континента, доминском, куманском, старо и новоимперском. Вот сейчас учу залесский.

— И как ощущения?

— Нормально, —

Старпом надменно усмехнулся, — Я знаю, что вы считаете свой язык сложным для новичков и гордитесь этим. Но я не новичок.

— Понимаю… Я вот, тоже полиглот — семь языков в совершенстве, еще двенадцать — на разговорном уровне. Сам себя не похвалишь, как говорится…

— Но предпочитаете ислас?

— Конечно! Восхитительный язык! Наречие людей моря! Куча людей, с разных концов света, встретились и сами, без всяких лингвистов и ученых, выработали универсальный язык общения который, худо-бедно, но понимают все от Кумана, до Островов! Простые правила, интуитивная грамматика…

— Крайне бедная научная терминология…

— Зато какие ругательства! А что касается научной терминологии, то один леший все на староимперском.

— Тоже еще один сложившийся исторически универсальный язык, только уже учёных.

— А я о чем! Так что вопрос общения не стоит. Да что вы в воротах-то стоите! Пройдемте уже! Не стесняйтесь.

— Я не то чтобы стесняюсь. Просто как-то внезапно — целый отдел всемогущественной ГБ нуждается в моих услугах…

— Спецотдел… До отдела я еще не дорос! — этот каламбур показался Домоседову, чей рост превышал два метра, забавным и он хохотнул.

— А разница?

— Отделы занимаются вещами, важными, глобальными! Внешняя разведка там, внутренняя безопасность. А мы у них на подхвате. Экспертизы всякие, прочие узкие вопросы. Вот к примеру…

Домоседов указал в сторону поросшего водорослями и частично ободранного от ракушек камня, который стоял в углу двора на брусках.

— Пограничники обнаружили при досмотре. Владелец судна говорит, что купил его у каких-то рыбаков. Что скажете?

— Ну, я в истории Арша не силен… Однако, меня смущают вот эти отверстия. Очень похоже на результат деятельности корабельного червя.

— Но это — камень?

— Ракушечник. Есть разновидность корабельного червя, который способен его грызть. Или была, но изменения климата прикончили его. Посоветуйтесь с биологами. А еще не торопитесь ставить этих рыбачков к стенке. Возможно там, где они это выловили, на дне древний город.

— Да что мы — звери что ли какие?! Получат по пять лет за попытку сбагрить культурное достояние на сторону, если по первому разу, и всех делов. Но версия интересная. Вы, видать, и вправду знающий гражданин. Пожалуйте…

Домоседов гостеприимно махнул в сторону дверей. Внутри было просторно. Остенриттер, по всей видимости, тоже был северянином, так как архитектура и внутреннее убранство было рассчитано на человека внушительных габаритов. Сама отделка, само собой, пострадала

от времени, но все еще несла в себе тот сурово-помпезный дух, который был так по душе Форбургскому дворянству. Однако, залесцы привнесли в это все свой национальный колорит, поэтому гостя, вместо портретов рода Остенриттеров, встречал, хитрым прищуром, знакомый Старпому по газетным фотографиям человек, изображенный за письменным столом, причем, судя по освещению, глубокой ночью.

— Я довольно часто натыкаюсь на его портреты. Это, насколько я в курсе, Владимир Ульский? Идеолог вашей нынешней государственной политики?

— Да. Голова! Я с ним лично был знаком. Вы читали его работы?

— Разумеется. К сожалению, не в подлиннике, но мысли интересные. Особенно относительно классового характера общества. Ведь взять, к примеру, команду «Интернационала». Думаю мое досье вы читали и не надо вам объяснять, кто это…

— Читал, конечно! Я вам больше скажу — еще и дописывал! Так что там с вашей командой?

— Дело в том, что команда… — Старпом на секунду замолк, — Моя команда состоит из множества совершенно разных людей, саргашей, киттов. Которые работают вместе не потому, что у них одна страна, национальность или раса, а потому, что они объединены общими интересами. Это самая простая иллюстрация того, как эти самые классы работают.

— В целом — верно. Люди происходящие из одного класса, в не зависимости от страны и национальности, имеют общие проблемы и общие заботы. У рабочего суп жидкий, у дворянина — бриллианты мелкие. А вот между самими классами, зачастую, пропасть. Поэтому два рабочих, несмотря на разницу в языке и культуре, поймут друг друга, а вот рабочему с дворянином, даже на одном языке, говорить особо не о чем.

— Касательно дворянства, мне у него другая мысль понравилась…

— Что не обязательно рождаться в знатной семье, чтобы иметь таланты и лидерские качества для управления государством?

— Да… Вот за это его действительно невзлюбили.

Старпом усмехнулся и начал осматриваться дальше. Домоседов, за годы путешествий, собрал внушительную коллекцию, которую с гордостью развешал по стенам особняка. Тут было все, начиная от тугуйских острог и парок и заканчивая ритуальными масками. Одна из них привлекла внимание Старпома. Осторожно приблизившись, он осмотрел её с разных сторон.

— Обезврежена, — успокоил Домоседов, — Я не любопытный пастушок — знаю, что в имперских гробницах, что попало руками лучше не хватать.

— Просто на всякий случай решил убедится… А то знаете как бывает?

— Знаю. Но то ладно — вы лучше сюда гляньте.

В большой стеклянной витрине были разложены тщательно отполированные каменные топорики разных размеров. Там были еще осколки керамики и выдолбленные из цельного булыжника чаши, но основное количество экспонатов составляли именно топорики. С плохо скрываемой гордостью, Домоседов подвел Старпома к этой коллекции.