На дальних берегах. Том первый
Шрифт:
— Почему?
— Ну, если бы я кинул человека, который может мне голову в жопу запихать, я бы туда не пошел. И туда бы я тоже точно не пошел. Я бы вот туда пошел.
— Логично…
Встав, Бьернсон потопал в указанном направлении. Слободан, который, в отличие от напарника, ничего логичного в этих умозаключениях не увидел, хотел было потребовать пояснений. Но пока он, с перекошенным лицом, осмыслял сказанное, хозяин телеги уже унесся вдаль от греха подальше.
— Так! Вот куда ты сейчас идешь?
— Туда.
— Зачем?
— Мужик дело говорит. Я бы,
— Почему?
— Там его искать будут.
— У меня сейчас мозг вскипит, — застонав, Слободан сжал голову ладонями, — Ты же понимаешь, что он просто наугад натыкал пальцем, чтобы мы съебали с его телеги?
— Не — я тут с ним согласен. Вон там его искать — самая тема.
— Еботе! Да, блядь, с чего ты это взял?
— Да с того!
Остановившись так резко, что Слободан врезался в него, Бьернсон, торжествующе взревев, указал в сторону борделя, перед которым девочки в «рабочих» нарядах с энтузиазмом пинали истерично вопящее тело. Вглядевшись в которое, Слободан только и сумел, что потрясенно пробормотать: «Вы, бля, издеваетесь…» Бьернсон, тем временем, решительно двинулся в сторону драки. Дамы, заметив идущего в их сторону северянина приостановились, дав Кубе поднять голову.
— Пизда вам, бляди! — увидев Бьернсона заорал он, — Это, ебать их в рот, мои компаньоны!
— Он нам денег должен… — предупредила одна из девушек, — Много…
— А нас он кинул… — Бьернсон задрал губу, словно показывающий клыки волк, — Пидор!
— Э! Ну хуль ты начинаешь! — Куба попытался встать, но получил пинок по ребрам и, охнув, снова лег, — Опиздошь этих мокрощелок, а там порешаем!
— Знаешь… Раньше я считал, что самая позорная смерть — в луже пьяным захлебнуться. Но быть забитым насмерть шлюхами… Без обид, девки. Продолжайте — я посмотрю…
— Да идите вы нахуй все, тогда!
Воспользовавшись перерывом в экзекуции, Куба, с удивительной для своей комплекции прытью, лягушкой плюхнулся в прорытую вдоль улицы глубокую канаву, служившую ливневкой, канализацией и помойкой, и принялся скользить по вонючей жиже в сторону бухты издевательски хохоча.
— Ха! Че? Взяли! Сосите мой хер, придурки! Я неуловим сучки!
— Блядь… — Бьернсон попытался навернуть Кубе булыжником, но промазал, — Слободан — не отставай!
Слободан издал мученический вздох и потрусил вниз по улице за раскидывающим прохожих Бьернсоном. Следом спешили труженицы постельного фронта, полные решимости таки свершить свою месть.
— Надо догнать его! — одна из девочек ткнула пальцем куда-то вперед, — Там канава уходит в канализацию. Уйдет в тоннели — мы его не поймаем!
— Понял! А НУ СЪЕБАЛИ ВСЕ НАХУЙ С ДОРОГИ!!!
Бьернсон прибавил ходу и, поравнявшись с Кубой, принялся кидаться в него палками, ящиками, корзинами и прочим попадавшимся под руку хламом. Куба, видя такое дело, тоже поднажал, в стремительном скольжении пробивая валяющиеся на дне канавы кучи хлама, словно дикая свинья заросли.
— Отъебитесь, от меня гондоны ебаные! Хули вам надо!?
— На те, пидар! — подхватив на бегу какой-то бочонок, Бьернсон пульнул
— Сначала догони, уебок херов!!! Ай бля!!!
В старой части города, строившейся тогда, когда деньги были в изобилии, к благоустройству относились внимательнее, так что там канализации и ливневки проходили по выложенным камнем тоннелям. Раньше входы в них преграждали тяжелые кованые решетки, затем кто-то решил, что они ему нужнее. Так что Куба рассчитывал беспрепятственно ворваться под спасительные своды и даже обернулся, чтобы показать преследователям неприличный жест… И в этот самый момент «обнял» ногами толстое бревно, поставленное аккурат посреди канавы.
— Давно не виделись, а дружок? — поинтересовался устроивший эту подлость невысокий плотный монго, окруженный парой подручных, — Мне сказали, что ты в городе и я ждал тебя. А ты все не шел и не шел… Я же предупредил, что будет, если мне придется тебя искать?
— Ы-ы-ы-ы… — донеслось из канавы.
— Он и тебе должен? — осведомился тяжело дышавший после долгого бега Бьернсон.
— Да, дружище… И мне тоже. О! Камилла, моя сладкая мармеладка. И ты тут?
— Блек-Джек, черномазая ты сволочь… — возглавлявшая шлюх девочка оскалилась, — Что-то ты давно нас не навещаешь? Неужели нашел новую «бухту» для своего «Джеки-младшего»?
— Был в отъезде. Дела… И очень вовремя вернулся. Чиззи, Лок-Смок — вытащите нашего дружка, пока он не скрылся в своей норе.
— Босс… — подручные Блек-Джека переглянулись, — Но он весь в говне…
— И мы из-за него все в говне, приятель. Так что я хочу побеседовать с ним по поводу возникшей ситуации. Ты предлагаешь мне туда лезть? Хорошо, приятель, я не маленькая принцесса, я не боюсь испачкаться…
— Нет, босс… Сейчас мы все сделаем, босс.
Монго, брезгливо кривясь, спрыгнули в канаву, выволокли корчащегося Кубу наверх, после чего сунули в лошадиную поилку и полоскали там, пока запах не стал более-менее терпимым. Куба, в процессе макания немного пришедший в себя, сразу зашел с козырей.
— Блек-Джек, бля буду, это все вон те гондоны… Я уже нес тебе деньги… Вот, практически, на пороге стоял…
— Говоришь, нес мне деньги, дружок? Где они?
— Тут, ебать его в рот, такое дело… В общем, я их где-то проебал, пока съебывал вон от тех уебанов… Сейчас поищу…
Куба попытался выбраться из поилки, но получил по башке от Бьернсона, которому не понравилось, что его назвали «уебаном» и рухнул обратно.
— Сука!!! Блек-Джек, братан, разберись с этими козлами и я тебе все отдам.
— Спокойно, дружище, — Блек-Джек притормозил Бьернсона, хотевшего навернуть Кубе еще раз, — Ты его, сейчас, прибьёшь, а мертвецы очень плохо отдают долги.
— Да мне плевать на деньги! Мы с ним договорились, а он нас кинул!
— Тише, здоровый парень… Тебе плевать, но есть люди, которые не столь богаты, чтобы разбрасываться деньгами. Камилла, мармеладка моя, подержи с девочками этого здоровяка.
— Мы? — Камилла, которая едва доставала Бьернсону до груди, удивленно округлила глаза.