На Дороге
Шрифт:
— Многоуважаемая публика! Сегодня я бы хотел признаться в любви самой прекрасной и удивительной балерине мира!
Лиро запел:
— Что такое юноша? — Всесожигающее пламя.
Что такое девушка? — Лед и желание.
Как и цветам,
Им суждено угасание.
Ведь так устроено мироздание.
Сладкая, словно мед,
Горькая, как полынь
Лишь любовь
Отсрочит час
Перед тем как
Смерть разлучит нас…[1].
Вот теперь Элладиэль по-настоящему возненавидел музыканта. Это
Элладиэль слышал песню из уст самого великого поэта, оплакивавшего погибшую любовь. Только вернувшийся из Темных миров, с еще не остывшим в крови жаром битв, Элладиэль слушал с упоением. Слова разбудили душу, заставив дать обещание: когда придет смертная, его смертная, он сделает возлюбленную бессмертной…
Слепая ярость затуманила разум. Элладиэль подскочил.
Он придушит паршивого недоноска голыми руками! За то, что посмел! За то, что надругался над мечтой, надеждой…
Алеон, не давая себе отчета, приставил меч к горлу Владыки. Холодное лезвие с рунами уперлось в кадык.
Элладиэль протрезвел мгновенно — полукровка едва не убил его….
Но не убил.
Алеон и сам не понял, почему не перерезал горло ненавистному врагу. О том, что это была возможность, он подумал только через мгновение. Упущенное мгновение.
Карающий полыхнул в руке и легко отбил клинок с рунами.
Владыка изумленно посмотрел на не менее удивленного Алеона:
«Почему?», — спросил он.
Алеон усмехнулся, быстро находясь с ответом:
«Это было бы подло, а подлость у нас по вашей части, Владыка!».
«Ну и дурак! — огрызнулся Элладиэль, — так спас бы ей жизнь! Да и себе тоже…».
Алеон сплюнул ему под ноги, спрыгнул с повозки и побежал, очень боясь упустить Сильвию.
Танцовщица сжалась как от удара. Панический страх залил все существо — Смерть рядом! Выходит, враг нашел ее! Бежать!
Сильвия ринулась с площади. Изумленный Лиро быстрым движением подхватил полную монетами миску, вещи и побежал следом:
— Сильвия, погоди! Что случилось? — кричал он.
Но Сильвия бежала, не оглядываясь и не разбирая дороги. Она пущенной стрелою вылетела из города, Лиро сильно отстал. Элладиэль и Алеон быстро нагнали беглянку. Никто из них так и не понял, что произошло.
Сильвия остановилась, только когда очутилась в глубоком лесу. Ее трясло, она едва не рыдала в голос. Лиро догнал-таки спутницу:
— Сильвия, ты чего? Я так плохо пою? — пытаясь отдышаться, спросил музыкант.
— Поёшь? — удивленно переспросила Сильвия, приходя, наконец, в себя. — Ах…ты об этом! Нет, Лиро, ты чудесно поешь! — она нашла силы улыбнуться.
— Тогда что?
— Лиро, если я скажу, что за мной гонятся, ты же не поверишь?
— Но там не было никого! Да и кому нужно за тобой гнаться?!
— Да так, никому. Я, видимо, переволновалась. Мне все время чудится, что за мною гонятся. Кажется, я схожу с ума! — через
— Сильвия, там никого не было! Все хорошо. Я с тобой! — Он ласково провел рукой по заплаканному лицу. — Это только твои страхи. Отпусти их. Что бы ни приключилось в прошлом, ты теперь свободна!
— Ты прав. — Сильвия улыбнулась уже искренне, музыкант попробовал приобнять, но она отстранилась:
— Лиро! — Лиро едва не подскочил от вскрика. — Миска с деньгами?! Из-за меня ты потерял всю выручку!
Лиро хитро улыбнулся.
— Вуаля! — он достал из заплечного мешка миску. — Сильвия, ты только погляди, сколько!
Сильвия улыбнулась. Возможно сегодняшний день позволит отложить часть денег на менее удачные времена.
Лиро спешно пересчитывал медяки.
— Ого! Ты посмотри! — Лиро достал серебряную монету. — Мне кажется, ее бросили, пока я пел!
— Не сомневаюсь! Ты замечательно поешь.
Элладиэль нахмурился, он не помнил, чтобы кто-то кидал монеты, пока пел Лиро. Хотя… едва ли он вообще что-то помнил.
Алеон фыркнул. Монету кинула девочка, загадав на нее желание — встретить большую любовь, — кинула, пока танцевала Сильвия. Девочке почудилось, что музыкант и танцовщица влюблены друг в друга. Юная и романтичная глупышка.
— О-о-о, Сильвия, мы богаты!!! Если постараться, то за нашу общую выручку можно купить коня!!! Ну…не коня, конечно, но ослика точно!
— Правда!? — Сильвия захлопала в ладоши от радости. — Купим здесь, или в следующем городе?
— Что купим?
— Ослика!
— Ослика? Зачем же нам ослик?
— Ну… Ты же сам сказал! Так удобней возить вещи и можно немного передохнуть, пока в пути.
— Что за глупости?! У тебя же есть ноги?! И ты чудесно умеешь бегать!
— Ходить бывает утомительно, особенно, если мы приходим в город вечером и танцевать нужно после целого дня на ногах.
— Ты же чудесно справляешься! Сильвия, ослика надо кормить — это очень накладно. А у нас, у нас ведь по-разному бывает… Жалко продавать отощавшего и изнемождённого осла на шкуру, разве нет?
— Да…, пожалуй, я как-то не подумала об этом, — расстроилась Сильвия.
Эльдары отрешенно слушали объяснения мальчишки, читая совсем иные доводы в его голове.
— Сильвия, давай зайдем в харчевню, там будет горячая еда! Следующий город в двух днях пути отсюда.
— Хорошо, конечно, — покорно согласилась девушка, хоть грязь и вонь харчевен ее отвращали. Но этот мир вообще неумытый. Что уж тут попишешь? Дикий и грязный, зато родной, теплый, честный!
Путники снова разделили вещи на двоих и отправились дальше. Музыкант рассказывал Сильвии о городах, которые им предстоит увидеть по дороге к Морю. Сильвия внимательно слушала. Старые воспоминания из мира юности захватили воображение. Неужели она, наконец, все это увидит? Еще девочкой она так мечтала о большом путешествии… И все как-то не складывалось… А потом Алеон, замужество. Алеон уходил постоянно, но с собой не брал, ссылаясь на опасности пути.