На горе Четырёх Драконов
Шрифт:
Вот как «разговаривают» между собой обезьяны.
* * *
Если, ребята, вам удастся побывать в Сухуми, обязательно зайдите в обезьяний питомник — ведь вы теперь знакомы со многими его жителями.
ПО НАШЕЙ СТРАНЕ
Кусочек Луны
Айвелюк ворвалась в дом, как будто за ней гналась стая волков. Мать вздрогнула, а бабушка отложила своё вышивание и покачала головой. Гляди-ка, внучка как мальчишка: волосы растрёпаны, руки в чернилах.
— А я-то выбирала для тебя такое нежное имя, пока ты ещё не родилась, — промолвила бабушка. — Айвелюк — Кусочек Луны. Ты должна быть кроткая, тихая…
Айвелюк прервала её:
— Завтра утром в пекарне испекут первый хлеб. Ты можешь не вставать рано утром, можешь не замешивать тесто для лепёшек. Я принесу тебе их из пекарни. К нам приехали два пекаря, и машина из склада привезла в новенький беленький домик много муки.
Бабушка нахмурилась. Уже целый месяц в селе люди обсуждают новость: правление колхоза решило открыть свою пекарню.
Так прямо и сказал председатель:
— Печь хлеб в наших древних круглых печурках на углях долго и утомительно. Чуть свет встают колхозницы. Освободим их от этого.
Мать Айвелюк, вернувшись домой с собрания, рассказала об этом бабушке Басан. И бабушка очень рассердилась.
— Лепёшки будут жёсткие и пресные! — ворчливо говорила она. — Я не возьму их в рот. Лучше умру с голоду, чем буду есть хлеб, выпеченный чужими руками.
— Я буду печь отдельно лепёшки для вас, мама, — покорно сказала Ташмакул.
Зачем перечить старухе? Пусть никакое волнение не омрачит её старость.
Бабушка Басан надеялась, что разговоры останутся разговорами и пекарню так и не построят. Но теперь внучка говорит, что уже приехали пекари из города.
— Я пойду принесу воды, матушка, — внезапно сказала Ташмакул и вышла из дому.
Айвелюк, раскладывавшая тетрадки на столе, чтобы сесть за уроки, взглянула в сторону закрывшейся двери. Она-то понимала, почему так торопливо ушла мать.
Бабушка Басан, перехватив взгляд внучки, нахмурилась. Она тоже догадалась, куда это заторопилась невестка. Недаром она накинула на плечи новый яркий платок.
— Сегодня мужчины не дождутся к ужину зелёного чая! — сердито сказала бабушка Басан. — Эти негодницы будут долго стоять у колодца!
Айвелюк, сдерживая смех, чтобы ещё больше не огорчать бабушку, склонилась над своими тетрадями. Она углубилась в заданный урок и забыла об истории с хлебом, как вдруг услышала скрип двери. Комната опустела. Так и есть — и бабушка, не вытерпев, тоже ушла к колодцу.
В этот вечерний час там собралось много женщин.
Старые
— Лепёшки будут жёсткие и пресные…
Басан удовлетворённо кивнула головой, но вдруг вокруг раздалось:
— Я видела муку — она белая и мягкая.
— Из такой муки не может получиться плохой хлеб!
— Как чисто в пекарне! Всюду висят белые занавески.
— А ведь наши лепёшки мы печём во дворе, там летают мухи и ветер сыплет в муку пыль…
К колодцу быстрыми шагами приближалась самая известная женщина в туркменском селении — председатель сельского Совета Айсалтан.
Она засмеялась и предложила:
— А вы приходите завтра в пекарню и попробуйте хлеб. Если он плохой, никто вас не заставит его покупать.
Всю ночь старая Басан не спала. Она лежала на своих мягких шёлковых одеялах, которые получила в приданое, когда была ещё сама невестой. Но сегодня они казались ей жёсткими и неудобными. В соседней комнате слышался приглушённый разговор. У стены сладко посапывала во сне Айвелюк.
Ветер приносил из сада аромат роз. Розовые кусты когда-то посадила ещё мать Басан, и сейчас они стали огромными, закрывая собой стену домика. Всё привыкла делать Басан своими руками, как полагается туркменской женщине. Всю жизнь она закрывала лицо — так велел обычай. Иногда ей очень хотелось сбросить опостылевший кусок шёлковой тряпки и подставить лицо навстречу солнцу и ветру. Но это считалось позором. Сейчас Ташмакул — колхозный бригадир, не закрывает лица, а уж Айвелюк и вовсе не похожа на тихих, спокойных девочек, которые жили в воображении Басан. Правда, она очень вежлива и почтительна с бабушкой и уважает её старость. Но у этой девочки своя жизнь, которую не понять Басан.
Только под утро бабушка забылась коротким сном, а когда проснулась, в доме никого не было. Ушли на работу сын и невестка — поле не ждёт, и летом выходных не бывает. Куда-то убежала Айвелюк, хотя сегодня было воскресенье и она могла бы поспать подольше, раз в школу не надо. Старая Басан твёрдо решила не идти за хлебом. Зачем ей? Она сейчас сама поставит тесто и испечёт лепёшки. Но любопытство пересилило. Она взяла палку и медленно зашагала туда, к пригорку, где стоял нарядный беленький домик, окружённый новым частоколом. Навстречу Басан шли женщины. Они несли лепёшки и большие поджаристые круглые хлебы.
— Скорее, матушка! — сказала соседка Басан. — Почти весь хлеб уже раскупили. Замечательный хлеб! Впрочем, там есть кто-то, кто по знакомству отпустит вам его, если вы даже опоздаете…
Она засмеялась и прошла мимо удивлённой бабушки Басан.
Как она хвалит хлеб! Хлеб, испечённый руками неизвестных мужчин! А ведь именно её мать пекла самые вкусные лепёшки в селе. И когда у кого-нибудь бывала свадьба или другое семейное торжество, этой женщине низко кланялись, чтобы она помогла молодым стряпухам приготовить тесто.