На горе Четырёх Драконов
Шрифт:
Мишка, капризно тряся головой, высовывал за борт шелковистую ласковую мордочку, и мальчик гладил её.
Рыбаки с силой оттолкнули шаланды, и моторный баркас, стрекоча, повёл их туда, где синели горы. С шаланды доносилось приглушённое блеяние: Мишка прощался с другом.
Орлёнок Скорка и его друг Ибрагим
Орлы долго кружили над самым верхом жёлтой, как песок, скалы, изредка издавая короткие гортанные крики. Наконец они нашли то, что искали. Верхняя часть скалы, привлёкшая внимание орлов, упиралась в небо так, точно её вбили
Они выбрали очень хорошее место. Кругом было пустынно. Справа текла река, которую люди называли Чёрной. Она металась среди гор, упрямая, непокорная, ежегодно меняя русло. И никем не тревожимые орлы могли спускаться к ней и там, не торопясь поднимая клюв, глотать прохладную воду.
Орлиха снесла яйца и принялась высиживать птенцов. Она почти не шевелилась, только изредка наклоняла большую пушистую голову. В эти минуты она выглядела совсем как тихая курица-наседка, и казалось невероятным, что она может вдруг взметнуть огромные, широкие крылья, камнем припасть к земле и унестись обратно в горы, держа в крепких когтях испуганно блеющего ягнёнка.
Старый орёл был очень заботлив. Он всё время неустанно рыскал в окрестностях и приносил своей подруге то зайца, то разодранную блестящую змею, то зазевавшуюся птичку, не ушедшую от его когтей.
Наконец в каменном гнезде раздался писк. Появились орлята: смешные, неуклюжие, с длинными жадными клювами. Теперь уже мать и отец вдвоём улетали на поиски пищи. Однажды случилась беда. В горах разыгралась буря, и ветер с силой вышвырнул из гнезда малышей. Отец и мать, прилетевшие к гнезду, нашли в нём только одного сына, самого маленького орлёнка, который в страхе забился так далеко, так цепко приник к скале, что разбушевавшийся ветер не смог его унести. С жалобными криками проносились орлы над ущельем, ища своих малышей. Наконец обессилевший орёл, встревоженный и недоумевающий, взмахнул крыльями и полетел к реке, чтобы напиться. Но он так и не долетел до речки: пока орлы возились с малышами и доставали им пищу, что-то необыкновенное произошло на её берегах.
Откуда-то появилось множество людей. У них в руках были кирки и лопаты. Какие-то странные животные с длинными хоботами вгрызались острыми зубьями в толщу скалы. Так и не пришлось орлу напиться в этот день. Он медленно кружил над людьми, и ребятишки с восторгом кричали:
— Смотрите, какой красивый орёл, какой большой!..
Орёл впервые видел людей так близко. Ведь он всегда жил высоко в горах, и оттуда люди казались ему просто чёрными точками. Он не мог слышать то, что говорилось на берегу. И не понимал, конечно, что колхозники решили укротить непослушную реку, проложили новую дорогу воде, пробив каменное русло сквозь пятидесятиметровую толщу скалы. Пусть несёт река через этот туннель свои воды туда, куда хотят люди. Всего этого старый орёл не мог знать. Он просто перелетел через перевал и, встревоженный, вернулся к своему гнезду, где маленький орлёнок жадно тянулся ему навстречу.
Когда улетали мать и отец, маленький орлёнок наблюдал за тем, что творится на реке.
Однажды он очень испугался. Насытившись вкусными червяками, он заснул, а когда открыл глаза, увидел совсем рядом круглое железное гнездо. Оно висело на одном уровне с его каменным гнездом и тихонько раскачивалось в воздухе. Это гнездо не было пустым. В нём шевелились какие-то тени. Орлёнок начал тихонько, жалобно клекотать. На его испуганный зов прилетели родители. Они тоже сразу увидели гнездо, но не приблизились к нему, а усевшись на край своей жёлтой
Что же это было за гнездо и почему оно появилось совсем неподалёку от жилища орлов? Такие гнёзда я видела в разных местах среди гор. Это распределительные будки воды. Внутри будок устанавливают особые приспособления, которые в нужную минуту направляют воду в сад, на колхозную ферму, в дома.
Отсюда, с высоты, хозяева воды — как называют тех, кому повинуются укрощённые горные речки, — видят все свои владения…
Прошло несколько дней. Орлёнок уже научился немного летать. Отец и мать учили его перелетать со скалы на скалу, осторожно опускаться на удобные ложбинки, но пока запрещали ему летать одному.
Но ведь все дети бывают иногда непослушны. Был непослушен и маленький орлёнок. Он захотел сам попробовать свои силы. Храбро взмахнул крыльями, полетел, потом чего-то испугался. У него сразу ослабли крылья, и, трепеща от ужаса, он вцепился когтями в железное гнездо. В ту же минуту он почувствовал, как чьи-то крепкие пальцы схватили его тельце и весёлый голос сказал:
— А вот и сосед пожаловал в гости! Угостим его.
Перед ним положили какие-то кусочки, вкусно пахнущие, поставили воду. Орлёнок, сначала бившийся в руках хозяина железного гнезда, дотронулся клювом до воды и вдруг жадно начал пить, откидывая назад голову, — ведь до сих пор он пробовал воду только два раза: когда дождь скапливался в расщелинах скалы.
Человек, который ласково назвал орлёнка соседом, был старый колхозник Ибрагим — хранитель колхозной воды. Здесь, в будке, находилась центральная станция по распределению воды. Это Ибрагим предложил звать бывшую непослушную Чёрную речку Светлой речкой, потому что она стала теперь такая кроткая и так много приносила пользы своим хозяевам. Сейчас она текла совсем в другую сторону и по дороге поила колхозный сад и колхозные поля. Её заставили прыгнуть через горы, на её скалистые берега колхозники навезли много земли и там также посадили молодой сад. Они были ещё совсем маленькие, эти деревца, но уже уверенно стояли на крепких ножках, обутых в мягкую светлую кору. Из своей высокой будки Ибрагим и его помощник постоянно проверяли, сколько воды в горном хранилище, на какие поля нужно сейчас пустить её. В будке всегда дежурил кто-нибудь один. Ибрагим, который любил общество, скучал в долгие часы одиночества. Вот почему он так обрадовался орлёнку и разговаривал с ним, как с человеком.
Вдруг в окнах будки появились тёмные тени. Ибрагим увидел двух орлов, тревожно кружившихся над железным гнездом.
— Это за тобой, — засмеялся Ибрагим, обращаясь к своему гостю. — Ну что ж, лети, раз ты такой скорый: то сюда, то туда! Только наведайся ещё как-нибудь. Лети, Скорка. — Он открыл окно, и орлёнок выпорхнул навстречу матери и отцу.
Он благополучно добрался с ними до родного гнезда, пытаясь по пути на своём птичьем языке объяснить всё, что с ним сегодня произошло.
И я побывала в гнезде старого Ибрагима и вместе с ним любовалась молодыми садами, которые выросли на горных склонах, там, где прежде ничего не росло, где даже чахлые травинки не нарушали сурового покоя ноздреватого камня. А теперь вокруг сады, сады, цветущие на ступенчатых каменных террасах.
Я сидела в гостях у Ибрагима и вдруг почувствовала, что пол ходит под моими ногами.
Ибрагим засмеялся.
— Ветер, — сказал он. — Вот и раскачивается наше железное гнездо. — Потом он добавил: — Глядите, мой сосед прилетел домой. Я зову его Скорка. Познакомился с ним, когда он был совсем крошкой. А теперь он сам отец и кормит орлят — маленьких скорок…
Я поглядела туда, куда указывал Ибрагим, и увидела огромного орла — он сидел на скале и расправлял широкие, сильные крылья.