На грани краха
Шрифт:
Ее давно стоило прибить, как собаку.
— Где они? — прорычал Пайк.
— Кто? — выдавила старуха из себя между прерывистыми вдохами.
— Ты можешь пойти двумя путями. Легким или болезненным. Выбор за тобой.
Она посмотрела на него, в ее глазах пылала ненависть.
— Иди к черту.
Он угрожающе взмахнул ножом.
— Куда они ушли? Я знаю, что они ночевали здесь. Знаю, что ты впустила их в дом, на эту самую кухню. Я чувствую запах мокрой псины повсюду. — Он направил нож на миску
— Это… это от моей собаки.
— Да? И где она?
Старуха молча смотрела на него.
Он убрал нож в ножны и схватил ее морщинистую левую руку. Она попыталась вырваться, но была слишком слаба, чтобы бороться с ним.
— Один палец за ответ. Если ты дашь мне правильный ответ, я не сломаю ни одного пальца. Ты лжешь мне? Ну, ты можешь догадаться о последствиях.
— Ты. — Ее больные глаза расширились. — Ты — чудовище. Тот, кто вселил в нее этот страх.
Пайк улыбнулся. Ему слишком не хватало признания. Это оказался единственный минус в том, что он делал, кем он был. Он никогда не получал похвалы или славы.
— Я не боюсь тебя, — проговорила она.
— А стоило бы. Может, начнем? Я знаю, что она была здесь. Все, что требуется, это сказать мне, куда она направляется. Всего пару слов. Вот и все.
Старуха застонала и сгорбилась, ее кожа стала пепельной. Старая, иссохшая карга. Она что-то пробормотала, но ее голос прозвучал так хрипло и глухо, что он не мог ее расслышать.
— Что ты сказала? Теперь ты готова говорить?
Она прохрипела нечленораздельный ответ.
Пайк присел перед ней на корточки, все еще держа ее за руку.
— Скажи мне. Это все, что ты должна сделать. Скоро все закончится. Ты скажешь мне, и все закончится. Боль уйдет. Я уйду. Я выйду за дверь, и ты больше никогда меня не увидишь.
Конечно, он планировал выйти за дверь, но не раньше, чем закончит начатое. Как приятно будет свернуть ее костлявую шею, и посмотреть, как свет исчезает из этих вызывающих глаз.
Знать, что именно он обладает абсолютной властью, абсолютным контролем, абсолютным авторитетом. Он управлял самой смертью.
Старуха прошептала свой ответ.
Все еще улыбаясь, он наклонился поближе.
Она подняла подбородок и плюнула ему в лицо. Капли кровавой слюны забрызгали его щеки, нос и глаза.
Пайк вздрогнул и отшатнулся назад, чуть не упав.
Он вытер отвратительную слюну с лица тыльной стороной руки. В нем вспыхнула ярость. Ему потребовалась каждая унция самоконтроля, чтобы не выхватить нож и не прикончить ее прямо там в ту же секунду.
Однако этого недостаточно. Слишком мало для него.
— Я ничего тебе не скажу! — прокричала она.
Он крепче сжал ее руку, чувствуя, как скрипят и скрежещут ее хрупкие кости под
— В конце концов, все ломаются, — сказал Пайк. — Все.
Глава 39
ЛИАМ
День седьмой
Лиам топал по снегу в снегоступах, Ханна шла прямо за ним, а пес пробирался между деревьями поблизости. День был безветренный, снежинки падали быстро и бесшумно, заглушая все звуки.
Снегоступы распределяли их вес и позволяли не проваливаться в глубокий снег при каждом шаге. Обоим уже доводилось пользоваться снегоступами, но Ханне эти оказались слишком велики, и ей с трудом удавалось найти ровный, устойчивый ритм. Ее состояние усложняло задачу.
Перед их уходом Сиси вручила им две пары снегоступов — свои и ее покойного мужа.
— С таким дряхлым телом я не пойду ни в какой дальний поход, — сказала она, пренебрежительно махнув рукой. — Не в эти дни. Рикардо обрадовался бы, зная, что его вещи пригодились.
Кроме того, она настояла, чтобы они остались на ночь, учитывая, что сумерки уже спустились, когда они поели и согрелись. Ханне необходимо теплое, безопасное место для сна, поэтому, несмотря на опасения Лиама, они согласились на ночлег.
Приняв душ и отмыв зудящую кожу головы и грязные тела, они постирали одежду. Сиси приготовила им вкусный ужин из последней порции жаркого, картофельного пюре и зеленой фасоли.
Однако, как бы приятно это ни было, он не позволил себе расслабиться. Ни на секунду.
Лиам сморгнул усталость с глаз. Острый укол холода заставил его насторожиться. Прошлой ночью он не спал по-настоящему.
В армии он научился бодрствовать, впадая в некое медитативное состояние. Что-то вроде «кошачьего сна», когда он погружался в очень легкий сон, отключая все постороннее за пределами сознания. Кофеиновые таблетки, которые он принимал, тоже неплохо помогали.
Лиам охранял дом до рассвета, высматривая психопата.
Он не сможет снова одержать над ними верх. Лиам этого не допустит.
Призрак тоже взял на себя обязанность патрулировать дом. Он постоянно перемещался из кухни в столовую, в гостиную и обратно, принюхиваясь к дверям и окнам и время от времени бросая на Лиама пренебрежительные взгляды, словно, не доверяя Лиаму выполнение работы.
После ничем не примечательной ночи они плотно позавтракали и утром покинули жилище Сиси. Гостеприимная хозяйка настояла на том, чтобы они положили в рюкзаки еще одну свежую буханку хлеба, две коробки крекеров «Ритц», две банки тунца и маленькую баночку арахисового масла. В их флягах и бутылках плескалась свежая вода.