На грани миров

Джонс Даринда

— Не могли бы вы подписаться под этим письмом с объяснением, чего хотели бы добиться от вас АДСБ и ОССП?

Я собиралась разъяснить ему, куда именно он мог бы вставить свое письмо, когда до нас донесся женский голос:

— О, ради Бога, Дональд! Слезь с крыльца этой женщины!

Мы обернулись и увидели подтянутую женщину средних лет в спортивном костюме, подходившую к железному забору, который окружал территорию.

— Не лезь в это, Пэррис! — заорал он в ответ.

Видимо, для нее это был сигнал к действию. Она

прошла через ворота и направилась к нам.

— Прости Дональда. У него было трудное детство.

Явно проиграв битву, Дональд бросил письмо на крыльцо Перси и ушел откровенно раздраженный.

Я улыбнулась женщине.

— Меня зовут Дэфианс.

Она взяла меня за руку.

— Какое красивое имя.

— Спасибо. Так вы живете?..

— Прямо рядом с вами. — Она указала на дом с северной стороны от Перси. Белый, более роскошный, чем Букингемский дворец. — Меня зовут Пэррис. А этот мужчина, — сказала она, указывая на брюнета, работавшего во дворе дома с южной стороны Перси, — мой муж, Харрис. Итак, давай сразу расставим все точки на «і»: мы Пэррис и Харрис Хэмптон, и, если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, мы рядом — буквально.

— Спасибо большое. А кто живет в этом доме? — Я указала на дом, где работал ее муж. Дом, в котором газон был ярко-зеленого цвета и подстрижен так ровно, что казалось, будто это ковер. — И кто работает во дворе в семь утра?

— Ответ на оба вопроса: он.

— Ваш муж? Ох, мне показалось, вы сказали, что живете…

— Так и есть. Я живу с северной стороны от тебя, а Харрис — с южной.

— Ух ты. Это необычно. — Оба дома были настоящими особняками. Интересно, чем эти люди зарабатывали на жизнь? — Вы живете отдельно друг от друга?

— Разумеется. Поэтому мы оба до сих пор живы. Я люблю этого мужчину, правда люблю. Но я бы убила его, если бы мне снова пришлось жить вместе с ним. Мы решили, что детям будет легче объяснить, почему мы живем в разных домах, нежели почему один из нас сидит в тюрьме за убийство.

Харрис обошел забор и тоже прошел через ворота. Он поднялся на крыльцо, и я поняла, что его загар и волосы были совершенно ненастоящими.

— Я Харрис, — сказал он, протягивая руку.

Я пожала ее.

— Приятно познакомиться.

У него была легкая улыбка и теплые глаза. У его жены глаза выражали больше…расчетливости.

— Твоя бабушка была необыкновенным человеком, — произнес он. — Соболезную.

Сколько личной информации можно выболтать совершенно незнакомым людям? А если я уступлю хоть дюйм, не захотят ли они знать всю милю? Что-то подсказывало мне, что ответ на этот вопрос — да. Итак, я солгала:

— Спасибо. Я буду очень по ней скучать.

— Даже не сомневаюсь. — Он указал на Перси. — Полагаю, он теперь твой.

Я почти призналась им, что не могу оставить Перси. По какой-то причине передумала в последнюю секунду. Они и так скоро обо всем узнают.

— Скорее

всего. В него нужно много вложить.

— Это да, — согласилась Пэррис, глядя на Перси.

Я наклонилась, чтобы поднять письмо, брошенное Доном, и подумала, не приняла ли я только что пресловутую перчатку.

— Не думаю, что он нравится Дональду.

Она рассмеялась.

— Не беспокойся. Персивалю Дональд тоже не по душе.

Неужели все знают о темной стороне Персиваля? О его мрачном прошлом?

К воротам подъехала машина. Такси. После того, как, взвизгнув шинами, оно остановилось, из него вышла очень низкая женщина с копной вьющихся каштановых волос и в ярко-бирюзовых очках формы «кошачий глаз».

— Аннетт?

Моя лучшая подружка должна была приехать не раньше завтрашнего утра, но вот она здесь во всем своем великолепии.

Я поспешила поприветствовать ее, когда водитель вручил ей дорожную сумку, маленький чемодан, большой чемодан, две сумки с продуктами и огромную коробку. Насколько она планировала остаться здесь?

— Нэтт — отпору нет!

Она развернулась и лучезарно мне улыбнулась.

— Дэфни-бомба!

У меня не было выбора. Пришлось заключить ее в крепкие объятия, главным образом потому, что она это ненавидит.

— Д-а-а, все еще ненавижу объятия, — сказала она, похлопывая меня по спине с притворным энтузиазмом.

Я хихикнула и позволила ей освободиться, и отойти на расстояние вытянутой руки. Она сделала это, чтобы лучше рассмотреть меня. Оценить ситуацию. А затем ее взгляд скользнул к людям, стоявшим позади меня с поджатыми губами.

— Уже устраиваешь оргии?

— О, — сказала я, приходя в себя, — это Пэррис и Харрис Хэмптоны. Соседи.

Они будто ожили.

— Рады познакомиться, Аннетт, — произнесла Пэррис. — Ну, мы пойдем. Не будем вам мешать.

— И помни, — произнес Харрис, — мы будем рядом, в какую бы сторону ты не повернула. — Он усмехнулся собственной шутке.

— Приятно было познакомиться, — ответила я, прежде чем снова повернуться к Аннетт, любви всей моей жизни. Она наблюдала, как Хэмптоны идут в двух разных направлениях, когда я набросилась на нее. — Подожди, я думала, ты не приедешь до завтра. Почему не позвонила? Я собиралась забрать тебя из аэропорта.

Она развернулась и пристально на меня посмотрела.

— Не поняла.

— Что ты не поняла?

— Уже «завтра». — Она посмотрела на свои часы. — Сейчас 7:30 «завтрашнего» утра.

— Завтрашнего утра? — вскрикнула я. Затем тоже взглянула на часы, но потом вспомнила, что я их не ношу. — Ты имеешь в виду, что я проспала весь день и всю ночь?

— Скорее всего. И это плохой знак. — Она наклонилась вперед, чтобы рассмотреть мои зрачки. — Я бы на твоем месте не планировала ничего наперед. Я вижу хаос. Смятение. Борьбу с веткой дерева, которая приведет к твоей скорой и болезненной кончине.