На грани миров

Джонс Даринда

— Я иду за шестерней, — сообщил он. — Вернусь около восьми.

Прочистив горло, я пришла в себя. Напустила на себя сплошное хладнокровие.

— А-а, хорошо. Никогда не помешают дополнительные детали.

Ленивая ухмылка появилась еще раз.

— Чего хотел мистер Борн?

— Мистер Борн?

Он указал на дверь.

— Банкир.

— Ой. — Я пренебрежительно махнула рукой. — Кто знает? Люди продолжают стучать в мою дверь, желая, чтобы я нашла для них что-нибудь. Я едва могу найти в себе здравомыслие,

когда мне это нужно. Почему они думают, что я смогу найти их вещи?

Взгляд, которым он меня наградил, полный любопытства и, если бы я не знала его лучше, восхищения, послал электрическую волну от макушки до кончиков пальцев ног.

— Не знаю, — сказал он, опустив взгляд на металлический предмет в руках, — ты нашла меня.

На долгое мгновение я забыла, как дышать. Он был таким искренним. И почти, на долю секунды, уязвимым. Я переориентировалась и решила подразнить его.

— Да, ну, ты стоял у меня на кухне полуголый. Трудно было тебя не найти.

Я стояла там, купаясь в сиянии его оливковых глаз. Они мерцали даже при слабом освещении. Я смотрела слишком долго. Он смотрел в ответ. Момент должен был быть неловким. Но это было совсем не так.

Он оправился первым.

— Тебе что-нибудь взять, раз уж я иду за покупками?

— Нет, но Инк, возможно, захочет еще пиццы. Он съел последний кусок.

Он мягко рассмеялся.

— Извини за это.

— Не стоит. Он очарователен в своем умении поглощать еду.

— Это же Инк, — сказал он, кивнул и вышел за дверь. Я смотрела вслед так долго, как могла, борясь с желанием спросить, могу ли я родить от него детей, а затем помчалась обратно на кухню.

— Банкир, — сообщила я Аннетт, входя на кухню. — И Роан отправился за шестеренками.

— Мы с ним снова разминулись? — спросила она, уставившись в экран.

— Теперь твоя очередь открывать дверь. Просто скажешь им, что я впала в кому, и прогноз неутешительный, и что, во имя моей горящей задницы, ты делаешь?

Она все еще пялилась на экран, и лицо ее выражало сплошную сосредоточенность.

— Просто посмотри.

Я присоединилась к ней, и мы глядели на Рути Гуд на протяжении добрых двух минут, пока я не спросила:

— И чего мы ждем? Видео на паузе.

— Именно. Просто потерпи.

— Нет. — С той скоростью, с которой мы его смотрели, я никогда не доберусь до конца записи, а она длилась всего тринадцать минут и тринадцать секунд. Что было странно. Я нажала кнопку воспроизведения, и Рути снова заговорила:

— Я знаю, ты удивишься этой просьбе, но мне нужно, чтобы ты нарисовала в воздухе символ, думая при этом о защите. — Она подняла вверх рисунок. Это напомнило мне скрипичный ключ: две петли друг над другом с волнистой линией посередине. — Можешь нарисовать его в воздухе рукой? Но помни: нужно сосредоточиться на мыслях о защите.

— Это становится

все более странным, — произнесла Аннетт тоном, полным предвкушения.

Я скрестила руки на груди.

— Это испытание? Типа, на физическую ловкость или что-то в этом роде?

Рути показала ладони.

— Знаю, звучит странно, дорогая. Пожалуйста, просто доверься мне. Пожалуйста, сделай это. Я буду ждать.

Я громко вздохнула. Аннетт наблюдала, как я подняла руку и попыталась нарисовать символ.

— Начни здесь, — добавила Рути, указывая на нижнюю часть первой петли. — Может, двумя пальцами. Я не совсем уверена. Я ведь не такая как ты. Но начни здесь, петля первая, петля вторая, затем махни вниз.

Я поставила видео на паузу.

— Чувствую себя идиоткой. — Повернувшись к Аннетт, я поняла, что она достала свой телефон. — Не смей это снимать!

Она фыркнула:

— Как я могу удержаться?

Выхватив телефон, я положила его на стол и попробовала еще раз.

— Нет-нет-нет. Не так, милая, — вклинилась Рути. — Думаю, тебе стоит начать снизу.

Мы с Аннетт резко развернулись к экрану, наши глаза сделались размером с блюдце.

— Я думала, что поставила видео на паузу.

— Я так и знала! — воскликнула Аннетт.

Я уставилась на нее.

— Знала, что?

Рути теперь ждала, предположительно, пока я выполню задание. Она закусила нижнюю губу и посмотрела в сторону, словно избегая зрительного контакта.

Аннетт наклонилась ближе, щурясь.

— Она услышала стук. Раньше. Она замолчала, когда постучал тот банкир, еще до того, как ты нажала на паузу.

Я отошла назад, увеличивая дистанцию между собой и женщиной на видео.

— Это невозможно.

— А потом, пока ты с ним разговаривала, она моргнула. Я видела это! — Она указала на Рути, ее тон был обвиняющим, будто женщина совершила что-то немыслимое.

Минуточку, но она и сделала что-то немыслимое!

— Рути Гуд, — сказала я резким, как бритва, голосом. — Ты все еще жива?

— Ты нарисовала символ? — спросила она нерешительно.

— Это что-то типа Скайпа?

— Очень важно, чтобы ты нарисовала его правильно, иначе он не сработает.

Я наклонилась ближе, чуть не упираясь лицом в экран, и сказала:

— Я закрою этот ноутбук прямо сейчас, если ты не скажешь мне, что происходит. Где ты?

Она сдулась и посмотрела на нас.

— Мне жаль. Думала, это сработает.

Я отскочила назад, опрокинув стул.

— Ты жива?

Печаль еще больше опустила ее плечи.

— Нет, дорогая. Я умерла. Как и сказала тебе миссис Рихтер. Но, прежде чем умереть, я создала заклинание, которое позволило бы мне общаться с тобой, и это лучшее, что я могла сделать. Ты в ужасной опасности.

— Заклинание? — зачарованно переспросила Аннетт.