На грани полуночи

Маккена Шеннон

– Ну еще бы. Совпадение. – Гордон прокашлялся и сплюнул на половую плитку. – Макклауд у нас на хвосте. Он нашел мою бомбу. Он знает, Крис. Вопрос в том, убьем ли мы его сейчас, пока не начались проблемы?

Остерман уставился на отвратительное пятно желтой слюны, размышляя над способами убить Гордона. Ему не нравилось подчищать за собой, но все начинало серьезно выходить из-под контроля.

С другой стороны, перспектива обучать какого-то новичка казалась пугающей.

– Я должен расспросить девчонку до того, как убью ее, – вслух размышлял Гордон. Он взглянул

на Кейтлин. – Кстати об этом. Хочешь, чтобы я от нее избавился? Ее будто катком переехали.

О боже, он совершенно забыл о Кейтлин. Остерман повернулся и тотчас же понял, что имел в виду Гордон: эксперимент с интерфейсом провалился.

Она дергалась, борясь с ремнями. Лопнувшие кровеносные сосуды портили белки глаз. Рот был широко раскрыт, будто она кричала, хотя не издавала ни звука.

Галлюцинации, без сомнения. «X-Cog» парализовал ее двигательные функции, а побочные эффекты поджарили все остальные. Или, может быть, электрическая стимуляция была слишком агрессивной. Он отметит это для следующего эксперимента.

Остерман отвел взгляд. Этот молчаливый крик был ужасен.

– Хорошие сиськи, – напевал Гордон, лаская их.

– Прекрати сейчас же, – выкрикнул Остерман. – Давай вернемся к Макклауду. И девчонке. Просто убей их, ради бога, и покончим с этим.

– Тогда давай подкорректируем сумму оплаты. И сними свою корону, извращенец.

Остерман снял с себя корону магистра и тщательно пригладил густые блестящие темные волосы.

– Я уже заплатил тебе целое состояние.

– Макклауд очень опасен. Бывший спецназовец. Один брат бывший федерал, другой – частный сыщик. Эти мужики очень расстроятся. Мне, вероятно, придется переехать. А это недешево.

Мысль, что Гордон исчезнет навсегда из его жизни, искушала Остермана.

– Сколько ты хочешь?

Гордон назвал сумму. Остерман потрясенно уставился на него.

– Ты всегда можешь позвонить кому-нибудь еще, – насмешливо продолжал Гордон. – Не стесняйся. С радостью умою руки. Потому что ты меня достал, Крис.

– Это слишком много, – раздражительно заявил Остерман, делая мысленные расчеты, ликвидируя активы, переводя это, конвертируя то.

– Твой резервный фонд должен это покрыть. И большим мальчикам из «Хеликс Груп» не придется напрягать свои симпатичные маленькие головки, верно? Мы будем держать это в секрете. – Он кивком указал на Кейтлин. – Хочешь, чтобы я убрал ее отсюда?

– Да. Мне надоело на нее смотреть. Смешаю дозу героина и фентанила [16] . Сделаю укол, а потом ты ее унесешь. Не дай ей задохнуться в багажнике машины. Это будет выглядеть подозрительно для судмедэкспертов.

– Прежде чем она умрет, пройдет какое-то время, – предупредил Гордон. – Не боишься, что она окажется в отделении скорой помощи?

– Уже не важно. – Остерман отрегулировал рычаг. – У нее будет такое сильное повреждение мозга, что она даже имени своего не вспомнит.

[16] Фентанил является синтетическим анальгетиком, производным

фенилпиперидина. Оказывает сильное, но кратковременное (при разовом введении) анальгезирующее действие.

Гордон тихо присвистнул:

– Какое равнодушие.

Внезапная тишина показалась Остерману подозрительной, пока он вводил шприц. Он повернулся и увидел, как Гордон заглядывает под рубашку Кэйтлин.

– Почему ты это делаешь? – рявкнул он. – Это отвратительно.

– А почему люди что-то делают? Почему собака лижет свои яйца? Потому что может, Крис. Потому что может.

Остерман вздрогнул от отвращения.

– Ты животное.

– Так брось мне кусок мяса. – Он опустил руку ниже, чтобы поласкать промежность Кейтлин, и, шипя от отвращения, отдернул ее.

– Фу! Она обмочилась. Я подгоню фургон к грузовой двери. У тебя остались еще похоронные мешки? Не хочу, чтобы она намочила мой грузовик.

– Почти не осталось. Очень трудно достать их в большом количестве, – ответил Остерман.

– Да, жизнь трудная штука. Разве это не очередной из твоих раздражающих пассивно-агрессивных способов попросить меня достать тебе еще несколько мешков?

На этом за ними захлопнулась дверь. Включенная видеокамера записывала реакцию объекта на «Х-Cog NG-4». Руки напряжены, пятки стучат по полу. Лицо искажено гримасой бесконечного, молчаливого крика.

Глава 5

Бах! Бах! Дверцы кухонного шкафа резко захлопнулись и вновь распахнулись. Шон c благоговейным ужасом смотрел, как его старший брат штурмует слабо освещенную кухню в старом отцовском доме.

– Не понимаю, почему ты так на меня разозлился, – жалобно промямлил Шон. – Я не сделал ничего плохого. – Он замолчал на секунду. – Пока что.

Дэви зарычал. Раздался скрип, и он уставился на открытый ящик, ручка которого была наполовину оторвана.

Резиновые кольца, гвозди и всякие обломки с грохотом рассыпались по кухонному полу. Дэви оторвал ручку до конца.

– Ха, – пробормотал он. – Не будь я так зол, было бы забавно.

Солнце уже давно скрылось за Эндикоттским обрывом, а они еще не удосужились зажечь керосиновые лампы. На самом деле, учитывая нынешнее настроение Дэви, пожалуй, лучше их вовсе не зажигать.

Комнату поглотили тени. За западным окном творилось световое шоу: цвета менялись от огненно-розового к сиреневому, а от него – к глубокому кобальтово-синему. На небе светила звезда. Ладно, планета Венера, если он верно помнит отцовские лекции по астрономии.

Но Дэви не наслаждался закатом. Он штурмовал шкаф, отодрав еще одну ручку.

– Дерьмо, – пробормотал он. – Чертовски хрупкий и прогнивший кусок дерьма.

Он швырнул ручку в противоположную стену.

Ручка с треском угодила в картину. Шон поморщился, когда разбилось стекло.

Это тревожило. Как правило, Дэви сохранял почти патологический контроль над своими эмоциями, за известным исключением его страсти к жене, Марго. В обычный день требовался эмоциональный эквивалент катастрофы вроде землетрясения, чтобы заставить его выйти из себя.