На грани полуночи
Шрифт:
Да, но у меня возникли проблемы с фильтрами Roex – базовые требования для шума с узкополосным провалом в спектре, чтобы маскировать данные тестирования схем, нестабильны, если не сжать фильтр до физически не реализуемой формы, к тому же в версии Roex (p, w, t) нет временного интервала, чтобы поддерживать…
Пальцы стучали по клавишам. Майлс рассчитывал, что Джаред – банальный тупой интернетный тролль, который ищет партнера для секса и просто-напросто пытается самоутвердиться за чужой счет, поэтому испугается связываться с девушкой, которая умнее его и легко сможет его разоблачить, а самому Майлсу не придется больше тратить на него
Майлса это смущало, но он по-прежнему чувствовал постоянную потребность проявлять себя перед парнями Макклаудами. Они отлично справлялись с любым чертовым делом, за которое брались. Проводить с ними время – верный путь заработать комплекс неполноценности. Он стискивал зубы и терпел, отчасти потому, что хотел научиться всем тем сумасшедшим штучкам, которые знали они. Хотя в основном, конечно, потому, что они ему действительно нравились.
Тем не менее, все они, включая Сета, были своего рода суперуверенными в себе, мегаудачливыми богами секса и маньяками-ниндзя. Что, по идее, просто невозможно. Майлс очень гордился, что вносит вклад в расследование Кона. Помогать в поимке «пожирателя ботаников» было удачной идеей. Отличный способ раздуть чувство собственного достоинства.
– Привет, Майлс.
Услышав мягкий голос, раздавшийся позади, он подпрыгнул дюймов на пять над креслом и развернулся с бешено колотящимся сердцем. «Пожиратель ботаников», Джаред, Мина, Макклауды тут же вылетели у него из головы.
– Черт! – выдохнул он. – Синди? Что ты здесь делаешь?
Синди стояла, неуверенно улыбаясь, сзади ее озарял свет, льющийся вниз по лестнице из кухни, а спереди – зловещее синее свечение от компьютеров. Одета она была в кружевную красную штуковину, которая ясно демонстрировала, что владелица не нуждается в лифчике.
– Твоя мама сказала мне, что ты здесь, – ответила она. – Эрин рассказала мне о бомбе в машине, о копах, о Шоне, обо всем, что произошло. Дикость какая-то.
– Ага, – произнес Майлс хриплым голосом и закашлялся. – Это было, э-э, сильно.
Синди закатила глаза.
– Макклауды не могут сделать ничего даже самого простого, чтобы не превратить это в драму жизни или смерти.
Майлс уклончиво хмыкнул.
Синди устроила свою тугую задницу на краю его рабочего стола. Выцветшие джинсы демонстрировали ее гладкий, загорелый живот. В пупке мерцало серебряное кольцо. Поскольку пояс находился достаточно низко, то, если бы она повернулась, можно было бы увидеть тату с кельтским орнаментом. Он указывал на ложбинку между дерзкими ягодицами, будто хотел привлечь к ним еще больше внимания. Майлс поерзал на кресле и скрестил ноги, чтобы скрыть неизбежную реакцию.
– Ты потерял очки, – заметила она. – Пользуешься контактными линзами?
– Нет. Сделал лазерную коррекцию несколько месяцев назад.
– Ничего себе! – Синди смущенно сплела руки. Она выглядела иначе. Ее лицо было забрызгано веснушками, волосы стянуты в хвост. Под глазами тени. Вероятно, слишком часто посещает вечеринки. Никакой косметики. Она была в десять раз симпатичнее без всего этого дерьма на лице.
– Итак? – весело сказала она, подняв руки. – Что случилось? Что ты здесь делаешь? Я думала, ты сыт этим городом по горло.
– А я думал, ты уже знаешь все, что нужно.
– Пожалуйста, Майлс, – тихо сказала она, – не надо.
Он нехотя пожал плечами и проговорил:
– Я преподаю
– Ого! – Ее глаза расширились от впечатления. – Это круто!
– И еще ставлю звук для нескольких выступлений. Одно как раз сегодня у группы «Ревущий безоар», в баре «Самое дно», – мрачно продолжил он.
– Да? Я знаю этих парней. Может, приду. Ах, да. У группы «Грязные слухи» на следующей неделе будет выступление, а наш звукооператор только что уволился. Не мог бы ты…
– Нет, – решительно отрезал он. – Я не хочу ставить звук для «Слухов».
Он много лет бесплатно работал для группы «Грязные слухи», в которой Синди играла на саксофоне. Чтобы просто смотреть на нее, быть рядом с ней. Идиот.
Синди обняла руками живот, как делала всегда, когда была напряжена.
– Хорошо. Мм-м… тогда мне, наверное, лучше не ходить сегодня на выступление «Безоаров».
Она ждала, что он начнет уговаривать ее прийти. Майлс же сидел, как глыба, заставляя ее ждать. Давая ей понять, что чувствовал сам. А он ждал много лет.
– Хорошо, – сказала она. – У меня отличное воображение. Я просто притворюсь, что у нас вежливая беседа, потому что много лет мы были друзьями. Давай посмотрим. Ты бы начал с «Эй, Син, рад тебя видеть, как жизнь?» «Привет, Майлс. Все по-старому. Музыкальный лагерь – это просто безумие, а в свободное время я подрабатываю в кофейне «Лачуга», так что, если вдруг захочется мексиканского мокко [18] со льдом, милости просим, я сделаю тебе один бесплатный фраппе [19] ». «Конечно, Син, я обязательно приду и попробую мокко со льдом». «Отлично, Майлс, буду тебя ждать. Ах да, я еще выступаю со «Слухами», занимаюсь презентацией, свадьбами. А в сентябре перееду в собственную квартиру».
[18] Мокка, или мокко – разновидность арабики, названная по портовому городу на Красном море – Моха. Подробнее здесь.
[19] Коктейль фраппе – так называется способ подачи крепкоалкогольного напитка. Подается с измельченным льдом и представляет собой холодный густой смешанный коктейль, изготавливаемый из кофе, мороженого, холодного молока и фруктово-ягодного сиропа.
– Серьезно? – Майлс нарушил свой собственный обет молчания. – И кто этот счастливчик?
Синди коснулась языком верхней губы, привычка, сводившая его с ума от желания.
– Гм… никто. Я ни с кем не встречаюсь.
– Ничего себе, звучит, как чрезвычайное положение, – кисло пробормотал он.
– Это дом для нескольких человек. Я буду жить с Мелиссой и Триш. В Гринвуде.
– И твоя мама сможет оплачивать свою ипотеку плюс твою аренду?
Казалось, его слова обидели Синди.
– Никто не будет оплачивать мою аренду. Как думаешь, для чего я буквально с ног сбилась на трех миллионах работ? Черт возьми, Майлс!
– Я просто решил, что ты связалась с каким-нибудь парнем на «мазерати» с полным мешочком кокса и будешь его счастливой маленькой наложницей, – ответил Майлс.
Лицо Синди покрылось пятнами.
– Так-так, – прошептала она. – Вот это действительно было хладнокровно и мерзко.
Это был Майлс Девенпорт. Холодный, как айсберг. Мерзкий, как куча свежего собачьего дерьма. Он сидел, смотрел на нее и ни капли не раскаивался в своих словах.