На Грани
Шрифт:
— Это не имело значения. — Лицо Деклана стало безжалостным. — Видишь ли, они хотели убить его не потому, что он не подчинился приказу, а потому, что он был перевертышем, которого считали неуравновешенным. Они превратили его в смертельного убийцу, и они были счастливы использовать его до тех пор, пока он делал именно то, что было сказано. Но теперь они уже не могли предугадать его действия.
— Они собирались усыпить его, как животное? Что же это за страна такая?
— Он был подопечным королевства, и королевство боялось того, что
— Ты пытался ему помочь?
— Да. Я оставил военную службу и принял титул, потому что мой статус пэра придавал моим словам больший вес. Я ходатайствовал, я лоббировал, я доказывал, что если бы на его месте был обычный солдат, то он не получил бы смертной казни.
Он бросил свою карьеру, чтобы спасти друга, и сказал это без всякой бравады, как будто это был очевидный логичный поступок, даже не заслуживающий двойного осмысления. Десять лет его жизни, и он отвернулся от них ради другого человека. Не многие люди поступили бы так. Она не была уверена, что смогла бы это сделать. Это было очаровательно.
Роза закусила губу.
— Ты его спас?
— Нет. Я потерпел неудачу.
Он сказал это с такой горечью. Его глаза стали далекими и печальными, как будто их посыпали пеплом. Ей хотелось протянуть руку и дотронуться до него. Чтобы хоть как-то его поддержать.
— В последний момент Кассхорн, брат герцога Южных провинций, усыновил моего друга, взяв на себя полную ответственность за его действия. Поскольку Кассхорн был бездетным и высокородным пэром, он претендовал на привилегию родословной. По сути, мой друг стал его единственным наследником, и поэтому королевство не могло казнить его. Кассхорн заплатил за его освобождение непомерную цену.
— Это было очень по-доброму, — сказала Роза.
Деклан бросил на нее равнодушный взгляд.
— Что я такого сказала?
— Кассхорн бандит. Он темное пятно на чести герцогского дома. Он усыновил моего друга не по доброте душевной. Он усыновил его, потому что это был единственный способ спасти его от казни. Видишь ли, мой друг смертельно опасен с клинком, и он ненавидит…
Липкое прикосновение грязной магии коснулось ее. Роза замерла. Она действительно не верила, что они убили всех зверей, но все же надеялась. Очевидно, она ошибалась.
— Продолжай говорить, — сказал Деклан. — Я сомневаюсь, что это существо понимает, о чем мы говорим, но оно, вероятно, чувствительно к тону наших голосов.
— Где же оно? — беспечно спросила она.
— Слева, возле небольшого сарая. Давай встанем и немного прогуляемся.
Он встал и протянул ей руку. Она машинально взяла ее, прежде чем поняла, что сделала, и они пошли бок о бок, направляясь к дороге. Ее рука покоилась в мозолистых пальцах Деклана, как будто они были парой гуляющих подростков. Он накапливал свою магию для одной адской вспышки, все его тело было напряжено, полное едва сдерживаемого насилия. Это
Он сжал ее пальцы. В этот момент Роза почувствовала связь между ними, пугающе тесную связь. Она взглянула на него, чтобы убедиться, что ей это только показалось, и увидела то же самое осознание, отразившееся на его лице: у него была ее рука, и ему это нравилось.
Она отвернулась.
— Еще немного ближе. — Деклан слегка надавил на ее руку, но не отпустил ее.
Существо скорчилось в мирте у сарая. Видеть его вот так, без страха, при полном дневном свете, было жутко.
Голос Деклана был спокоен.
— Когда я скажу «пригнись», ты…
— Нет.
— Что значит «нет»?
— Я не хочу, чтобы ты его убивал. Ты сделаешь свой большой бабах и разнесешь мой сарай вдребезги. — А вместе с ним и дедушку Клетуса. Ей даже думать не хотелось, что это может сделать с Джорджи.
Он бросил на нее возмущенный взгляд.
— Я не собираюсь делать бабах.
— Скажи это крыше Эми.
— Именно из-за этого бабаха мы все еще дышим.
Существо наблюдало за ними, не делая ни малейшего движения вперед.
— Я не говорю, что в этом не было необходимости. Но это был ее дом. Она не из благородных, купающихся в деньгах. Она не может просто махнуть рукой и получить новую крышу. Ты даже не предупредил ее заранее. Людям нужно время, чтобы подготовиться к такому шоку.
Деклан остановился, и она тоже. Они стояли слишком близко друг к другу. Она стояла спиной к этому существу. Его магия капала на ее кожу, извиваясь вдоль позвоночника скользкой струйкой.
Деклан сжал зубы. Это сделало его челюсть еще более квадратной.
— Эта гончая меньше чем в двух футах от сарая. Я никак не могу ударить по ней и не подпалить сарай. Это физически невозможно. К тому же я оставил свои мечи внутри дома.
— Вот почему ты должен позволить мне позаботиться об этом.
— И как же, скажите на милость, тебе это удастся?
— Вот так. — Она развернулась и хлестнула ослепительно белой линией магии в зверя. Вспышка щелкнула, срезая голову зверя с шеи, как гигантское лезвие бритвы. Обезглавленное туловище застыло в полуприсиде на долгое мгновение и опрокинулось. Гнетущая магия исчезла.
Деклан уставился на нее, открыв рот.
Роза улыбнулась.
Деклан отпустил ее пальцы и подошел к обезглавленному телу.
— Хм, — сказал он.
— Хм, тебе, — сказала она ему и пошла проверять кусты на наличие других зверей. Она ничего не чувствовала, но это не означало, что их там не было.
Они обыскали кусты, но никаких других зверей поблизости не было.
— А откуда они все время приходят? — задалась вопросом Роза. — И почему?
— Почему — это просто. Они жаждут магии.