На исходе лета
Шрифт:
— Друл, Слай… — холодно проговорил Люцерн, — уведите элдрен Уорт, не спускайте с нее глаз и ждите моего вызова.
Глаза Уорт расширились от ужаса, когда страшный Друл и Слай подошли к ней с двух сторон, но она ничего не сказала и дала увести себя.
— Ну как? — спросил Люцерн.
— Опасная кротиха, — сказал Терц.
— Не хотел бы я делить с ней нору, — сказал Клаудер.
— Это то, что нам нужно! — с восхищением объявила Мэллис.
— Она произвела на меня впечатление, — проговорил Люцерн. — Нужно или наказать ее за ряд кощунственных поступков и оскорблений власти, какие мало кто из кротов совершал, или дать ей задание, соответствующее
— Для нее есть какое-то задание? — спросил Клаудер.
— Несколько. Она обладает качеством, какого не хватает многим сидимам: способностью самостоятельно думать и действовать.
— Жаль, что она слишком высоко ставит собственную особу, — сказал Клаудер.
— Вот как? Не думаю. Возможно, это именно то качество, которое нужно для выполнения задачи, уготованной ей Словом. Эта кротиха страшно изобретательна и обладает большим мужеством, к тому же она преданна Слову, как никто другой. Нам нужны кроты, которым можно доверить секрет и которые достаточно сильны, чтобы служить только нам.
— Но у нее нет никакого опыта, кроме того, что она рассказала, и она не сидим.
— Кроту необязательно быть сидимом, чтобы приносить пользу Слову и нам. У этой кротихи абсолютная вера в Слово и в правоту своих воззрений и поступков, и мне это по душе. Думаю, это вселит страх и уважение в сердца тех, кто окажется под ее руководством.
Но больше всего мне нравится скрытность ее натуры, эта таинственность, в которой она предпочитает жить и работать. Уверен: если она предварительно не решит, правая лапа ее не будет знать, что делает левая. Нужно только, чтобы кто-то присматривал за ней, а то как бы она внезапно не решила, что святотатство совершил ты, Терц, или ты, Клаудер! Не говоря уж обо мне! Давайте позовем ее и тех, других, обратно.
Когда они вошли, Уорт казалась несколько удрученной мыслью о грядущем наказании, но Люцерн сказал Друлу и Слаю:
— Отправитесь с этой кротихой! Вот так!
Все трое в замешательстве переглянулись. Друл смотрел сердито, Слай хлопал глазами, Уорт словно не верила своим ушам. Люцерн злорадно улыбнулся:
— Ты слишком долго просидел в Кэнноке, Друл. И ты тоже, Слай.
— Но мы здесь, чтобы служить тебе, будущий Господин Слова.
— Вот именно. А что касается тебя, элдрен Уорт, нет слов, чтобы выразить мое восхищение. Ты по-прежнему будешь известна как элдрен Уорт Кумнорская, но под твоей властью будет также Файфилд, и, более того, ты станешь работать на благо Слова с Друлом и Слаем, они будут твоими соратниками в великом походе. Да… не надо возражений, Друл, ты прекрасно все сделаешь, и это не займет много времени. И ты, Слай, — больше действия и меньше писанины, это пойдет на пользу твоим когтям. Да, у вас всех будет совершенно особое задание, которое могут выполнить только кроты, в которых я уверен, что мне они всегда говорят правду.
— Какова наша задача, будущий Господин Слова? — спросила Уорт.
— Найти способ и средство сделать так, чтобы Бичена Данктонского постигла кара Слова и чтобы в конце концов Слово убило его с позором, который обесчестит всю веру, сыном коей он является. Как вы это выполните, не знаю — об этом вам предстоит рассказать мне потом. А пока, втроем и с теми кротами, что теперь под твоей властью, элдрен Уорт, ты нанесешь нужный нам удар, который мы уже долго обсуждаем.
— Какой удар? — спросила Уорт.
— Объясни ей, Слай.
Уорт внимательно выслушала краткий отчет Слая о спорах, кипевших в тоннелях, и о тайных совещаниях, проходивших
— Понятно, — сказала она наконец. — Понятно. Да.
— Да? — переспросил Люцерн.
— О да, будущий Господин Слова, я поняла. Кротовьему миру нужно увидеть могущество Слова так, чтобы мощь его потрясла кротов. То, что очевидно для таких, как мы, может быть неясно для тех, кто меньше думает и не так благочестив. Мы должны постепенно сомкнуть когти Слова вокруг Крота Камня и подготовить его к справедливому возмездию Слова.
— Да, — подтвердил Люцерн: ему нравился ход мыслей этой кротихи.
— Потом мы должны уничтожить место, где впервые появился Крот Камня. Поскольку Священные Норы уже опустошены, нужно опустошить Данктонский Лес. Это место уже запущено и заброшено, и как камнепоклонники, так и кроты Слова считают его гиблым местом. Мы должны очистить кротовий мир от Данктона и от кротов, что еще борются там за жизнь.
— Но Триффана не трогайте. Если он жив, я лично решу его судьбу. И особенно подчеркиваю: пока не будем карать смертью Крота Камня, — сказал Люцерн. — Отрезанный от своей родной системы, изгнанный из окраинных тоннелей и нор, где он мог бы найти помощь, он будет бесприютно блуждать по кротовьему миру, становясь все более одиноким и слабым. И лучше всего — не правда ли? — разорить Данктонский Лес в Самую Долгую Ночь, когда я приму посвящение как Господин Слова.
— Но значит, у нас мало времени, — возразил было Слай.
— Туда долго добираться, и нужно все организовать, — сказал Друл.
— Слово поведет ваши когти, как ведет мои! — с пылом проговорила Уорт. — Да будет оно благословенно!
— Да будет благословенно! — прошептал Люцерн.
— Будущий Господин Слова, я бы хотел в Самую Долгую Ночь присутствовать на твоем посвящении, — сказал Слай, не желая отправляться в путь так скоро, как собиралась неугомонная Уорт.
— Мой дорогой Слай, ты и будешь присутствовать. В Самую Долгую Ночь у Данктонского Камня я буду посвящен кровью тех кротов, которых вы обречете на уничтожение. Пусть Слово радуется, что Камень будет посрамлен его именем на том самом месте, что породило Крота Камня. А если Слово пощадило моего отца — что ж, для меня это радость, а для него — честь увидеть посвящение сына. — Люцерн захохотал над своей шуткой и ледяным тоном добавил: — Это будет последнее, что он увидит.
— Да будет так!. — закричали все, радуясь, что их намерения не противоречат справедливости, — все, кроме Терца. Хотя он тоже кричал «да!», но выглядел мрачным и встревоженным.
— Итак, в Данктон! — торжественно объявила Уорт.
Но когда все, кроме Терца, ушли, Люцерн сказал:
— Двенадцатый Хранитель, что тебя тревожит?
Но Терц никогда не сказал бы, что его действительно тревожило: над его Господином замаячило заклятие Руна.
— Постоянно опасайся Камня, Терц. Его происки намного коварнее, чем думают кроты. Путь возвышения Слова неразрывно связан с ослепляющим светом Камня.
— Именно Камень и беспокоит меня, Господин, — сказал Терц, решив, что лучшая ложь та, что ближе всего к правде. — Данктонский Камень — один из самых могущественных. Даже Господин Слова Рун уважал его. Камень может испортить твое посвящение и тем самым унизить тебя.
— Возможно, Терц. По-моему, напоминание элдрен Уорт о могуществе Камня было очень своевременно. Но именно это и подстрекнуло меня к решению принять посвящение в Данктоне. Есть там вода для обряда?
— Думаю, нет, будущий Господин Слова. Письмена говорят, что он расположен на холме.