НА ИЗЛЕТЕ, или В брызгах космической струи. Книга вторая
Шрифт:
– Сегодня же на всех подам жалобу! – ругался бортпроводник, – Надоел ты мне! Не умеешь пить, не пей! – возмущался он, воюя с пьяным дебоширом.
– И тебя разбудили? – обратился к Сереже, – И часто такое бывает?
– Да нет… Но этот тип почти всегда как напьется, буянит.
– А куда остальные смотрят? Почему не угомонят? Ведь действительно могут из-за жалобы лишить командировок.
– Да никто ничего писать не будет. Витя только угрожает, но ни разу никого не обидел. А для остальных это просто развлечение. Зачем им вмешиваться?
– Ну и ну… И как
– Это его работа. Что ему еще здесь делать? Это же не пассажирский рейс. Там все чин по чину. А здесь, – Сережа безнадежно махнул рукой и снова задремал…
И вот мы, наконец, вышли на раскаленный трап и мгновенно оказались в жаркой сауне пика казахстанского лета. Нестерпимо захотелось пить.
– Быстрей в автобус, – поторапливал водитель, – Мне уже домой пора, а тут вас еще на площадку везти, – делился он своими трудностями, недовольно поглядывая на угрюмо плетущуюся группу самолетных скандалистов. Жара и выпитое спиртное, похоже, доконали их больше, чем ранний подъем и длительное путешествие.
Сели в автобус, который тут же тронулся по знакомому маршруту. Загуляли сквозняки, а на зубах, как и много лет назад, привычно захрустела песчаная пыль. Казалось, за годы моего отсутствия ничего здесь не изменилось. Но теперь я смотрел на проплывающий унылый пейзаж иными глазами. Исчезло чувство обреченности, которое охватывало меня всякий раз, когда возвращаясь из очередного отпуска, осознавал, что следующий лишь через год. Сейчас же я прилетел сюда ненадолго – выполнить конкретную работу и максимум через две недели покинуть этот суровый край.
Нас с Сережей поселили в двухместный номер. Он ничем не отличался от такого же, в котором я когда-то прожил здесь несколько лет. Правда, в этом был старенький работающий холодильник. Прогресс. К тому же в холодильнике неожиданно обнаружили большой кусок мяса.
– Повезло, – обрадовался Сережа.
– У мяса наверняка есть хозяин, – отметил я очевидный факт.
– Ну и что. Скажем, не было никакого мяса.
– Запах, Сережа, выдаст нас с головой.
– А что у нас не может быть своего мяса?
– Конечно, может, – вынужденно согласился с ним.
Меж тем Сережа открыл свой рюкзак и высыпал из него гору картошки.
«Запасливый. Полмешка спецрейсом доставил», – подумал я.
– Давай пока чисти, а я пока немного побегаю, – удивил он меня своим странным предложением и начал быстро переодеваться в спортивную форму.
– Сережа, столовая открыта. Какие проблемы?
– В столовой платить надо, а здесь все бесплатно.
– Как бесплатно? – снова удивил он меня.
– С овощехранилища притащил… К командировке готовился, – заулыбался Сережа, – А тут еще с мясом повезло. Ну, ладно, я побежал, – и он бодро вышел из комнаты, а я принялся чистить картофель и жарить мясо. Заодно выгрузил то, что мне собрала в дорогу Татьяна – перекусить в самолете.
Минут через сорок, когда вернулся Сережа, ужин был почти готов.
– Ну, и далеко бегал? – поинтересовался у спортсмена-любителя.
– До третьего
– Да ты что! – удивился я.
– Нормальная пробежка. Я и больше бегаю, – и Сережа рассказал мне о своем увлечении бегом, о клубе «Муравей», в котором он был одним из лидеров и еще о многом интересном из области легкой атлетики. Я никогда не увлекался этим видом спорта, но его рассказы оставили тогда заметный след в моем подсознании.
– А вы что апельсины едите? – удивился Сережа моему угощению из традиционного Таниного набора.
– Странный вопрос… А ты что с ними делаешь?
– Мы их только детям даем. Сами не едим.
Данилов встретил меня как старого знакомого.
– Шабаров уже звонил. Просил помочь, – сообщил он после взаимных приветствий, – Работай в моем кабинете. Можешь пользоваться телефонами. Если надо связаться с Евгением Васильевичем, попроси секретаря.
Он выделил мне помощника, с которым мы тут же отправились на место. Пролеты МИКа произвели удручающее впечатление. Пусто, гулко, грязно. Множество бойцов стройбата с носилками, лопатами и метлами. Одним словом, типичная стройплощадка.
Данилов с пониманием отнесся к идее автоматизации наших в сущности опасных проверок, а потому принял все мои предложения. За два дня мы не только выбрали удобные помещения для наших пультовых, но и оформили все необходимые документы, узаконив наш выбор. Других поручений у меня не было, а потому собрался улететь ближайшим рейсом. Увы, это оказалось не просто. Списки улетающих давным-давно были составлены. Вакансий не было. Обратился к Данилову.
– Что ты так стремишься домой? Отдыхай, раз представилась такая возможность… Съезди на десятку. Посмотри, как мы здесь живем… Улетишь в свой срок… Хоть за полмесяца зарплату тебе начислят с коэффициентом… Да и командировочные капают… А еще я тебя в свой премиальный список включу – ты же нам здорово помог, Анатолий, – успокаивал меня Данилов.
Конечно же, он мог бы ускорить мой отлет, но для этого нужны были веские причины. Ведь меня могли отправить, лишь сняв кого-то с рейса. Похоже, Данилов не любил оказывать подобные услуги в ущерб другим людям. И я смирился с вынужденным «отпуском».
Для начала решил посетить родную часть. С трепетом подошел к знакомой проходной и молча показал пропуск. Как ни странно, пропустили. Значит, действительно поставили «вездеход», а я думал, шутили, оформляя заявку.
Прошел прямо в казарму и поднялся на второй этаж, где располагалась комната офицеров.
– Вы к кому? – спросил дневальный.
– Я здесь служил четыре года назад, – ответил ему. Дневальный с любопытством посмотрел на меня и вызвал дежурного.
– Зарецкий! Как ты здесь оказался? – окликнул внезапно возникший откуда-то Гена Соколов.
– Да вот, Гена, ЦРУ забросило, а ты обнаружил. Придется ликвидировать, – с серьезным видом тихо сказал ему и мгновенно обнял так, что он не смог шевельнуться. Почувствовав себя в капкане, Гена на секунду сдрейфил, но тут же пришел в себя и заулыбался.