На каменной плите
Шрифт:
– Думаю, они уже догадались, – сказал Адамберг. – Я еще до отъезда рассказал о деле и о вас.
– Значит, все в порядке, – произнес Норбер, увидев, что принесли заказ. – Желаю вам всем приятного аппетита и выражаю признательность за то, что вы здесь.
– Он всегда так разговаривает? – поинтересовался Ноэль, когда Норбер отошел на достаточное расстояние.
– Его отец, так называемый аристократ, воспитывал Норбера как будущего виконта, – объяснил Маттьё. – И хотя тот яростно сопротивляется, последствия оказались необратимы.
– Из-за этого мог случиться заскок? – спросила Ретанкур.
Адамберг,
– Не исключено, – произнес он.
Глава 10
На следующий день Адамберг, довольно сносно выспавшийся в металлической кровати с бортиками, узнал, что Гвенаэль уже пришла в себя. А его ежик – нет, тайком подумал он, и ему стало стыдно. Врач распорядился, чтобы они приходили к одиннадцати часам: к этому времени он уговорит девушку одеться и хоть что-нибудь поесть.
– В одиннадцать, значит. Ты пойдешь со мной? – спросил Адамберг у Маттьё.
Тот поморщился.
– Ненавижу такие визиты, – сказал он.
– Я тоже.
– Но все равно я за тобой заеду минут через пятнадцать, даже раньше.
– Ты следил за окнами Браза вчера вечером?
– Они перекладывали карты. Вероятнее всего, таро. Никакой эротики.
– Погоди минутку. Меня что-то беспокоит, какая-то мысль. Как будто что-то царапнуло.
Адамберг невольно почесал руку и задрал рукав, чтобы взглянуть на укус. Какая-то мошка. В этом году они начали кусаться раньше обычного и теперь не перестанут до самого ноября. Глобальное потепление пошло им на пользу.
– Блоха? Ты все еще о них думаешь? – поинтересовался Маттьё.
– Ну разумеется. Я из-за них чешусь и бешусь. Они не выходят у меня из головы. Планирую провести опрос, вечером расскажу.
Адамберг с опозданием уселся за длинный стол, где уже завтракали его подчиненные. В отсутствие Эсталера, который лучше всех в бригаде умел варить кофе, этим занялся Меркаде, а Вейренк тем временем отправился за хлебом, маслом и сахаром. Под озабоченным взглядом Меркаде Адамберг налил себе полную чашку.
– Очень вкусно, лейтенант, – сказал он.
– Мне за Эсталером не угнаться, – с кислой миной признался Меркаде. – Но постараюсь подучиться.
– Нельзя же быть талантливым во всем. Однако прямо сегодня мне понадобятся все ваши актерские способности. Сейчас все вам расскажу, и если это покажется вам полной ерундой, тем хуже для вас, все равно придется этим заняться. Между нашими жертвами нет почти никакой связи, кроме одной маленькой детали: на обеих имелись свежие укусы блох, и ни следа старых укусов. Поскольку у нас нет никаких других зацепок, нам придется исходить из того, что убийца, контактируя с жертвами, наградил их своими блохами.
– Это не так серьезно, как ножевые ранения, – пробурчала Ретанкур.
– Я же сказал, Ретанкур, если это покажется вам полной ерундой, тем хуже для вас.
– Отсюда можно сделать вывод, что на убийце этих тварей было предостаточно, – совершенно серьезно произнес Вейренк.
– Более того, Луи, они на нем кишмя кишели. Невозможно передать другому человеку блох, если у тебя самого их всего три штуки. Их должно быть очень много. В этом и состоит мой интерес.
– Откуда нам знать, что это блошиные укусы? – спросил Меркаде, отрезая
– Они располагаются рядком, как правило, по три точки. Их очень легко распознать. И судмедэксперт здесь не дурак.
– Цель операции? – спросил Ноэль.
– Определить, кто из жителей Лувьека может быть носителем блох.
– Получается, мы будем ходить по домам и спрашивать жителей, не блохастые ли они? – уточнила Ретанкур.
– Ретанкур, – вздохнул Адамберг, – отныне и на время всего расследования вы постараетесь превратить вашу силу в мягкость и доброжелательность. Думаете, вам удастся?
– В лучшем виде. Даже вы меня не узнаете.
– Прекрасно. Вас загодя снабдят официальными документами от санитарного департамента мэрии и планом Лувьека с номерами домов и именами жителей. Я уже предупредил мэра. Он подготовит необходимые документы. И вы приступите к обходу. В Лувьеке примерно четыреста пятьдесят домов и квартир. Примерно по семьдесят пять на каждого из вас шестерых, включая двоих парней Маттьё и принимая в расчет перерывы на отдых Меркаде. Это займет у вас два дня, но вопросы простые, и визиты займут не больше нескольких минут. Возьмете в мэрии велосипеды. Меркаде, пейте побольше кофе, чтобы вы могли продержаться четыре-пять часов.
– Пять часов! – с сокрушенным видом проговорил Меркаде. – У меня ни за что не получится. Максимум четыре с половиной.
– Насколько мне известно, блохи к нам переходят от собак и кошек, – сказал Ноэль. – Примерно половина местных жителей держит домашних животных. А значит, у половины жителей могут быть блохи. И для чего тогда все это? Чтобы у нас появилось несколько сотен подозреваемых?
– Не все так просто, лейтенант, – возразил Адамберг. – Да, в половине домов или около того живут домашние питомцы. Но это не значит, что их владельцы сплошь покрыты блохами. А я полагаю, что на убийце их была целая колония, раз уж они с него дважды перебирались на жертвы.
– Полностью согласен, – кивнул Вейренк.
– А почему на одних блохи живут целыми колониями, а на других нет? – спросил Меркаде.
Адамберг налил себе вторую чашку кофе и пустил кофейник по кругу.
– Придется мне прочитать вам небольшой доклад о блохах. Возьмем собаку или кошку, которая живет в доме. Но выходит на улицу. Вы, скорее всего, заметили, что по улицам Лувьека свободно разгуливает довольно много животных. Они возвращаются домой и приносят блох. Если их лечат, блохи умирают, и все. Но люди здесь небогатые, а препараты от блох недешевые, к тому же обработку нужно часто повторять. Не говоря уж о ежегодных визитах к ветеринару. Если питомец не защищен, а таких здесь большинство, он обязательно подхватит блох и принесет заразу в дом. Потому что блохи не живут на самом животном. Насытившись, они покидают его и разгуливают по жилищу. Почти все они живут на полу. Проголодавшись, они снова заползают на хозяина и кусают его. Потом опять уходят. Известно, что блоха откладывает от двадцати до пятидесяти яиц в день в течение трех месяцев, из яиц очень быстро развиваются личинки, которые за две недели, самое большее за месяц превращаются во взрослых особей, способных, в свою очередь, кусаться и откладывать яйца. Собаки и кошки, конечно, многих из них уничтожают, но только представьте себе, сколько их еще остается в доме.