На край света
Шрифт:
— На сегодня все, — говорю я, глядя на экран сотового. — Наше время истекло. — Телефон, будто дождавшись нужной минуты, затягивает мелодию. — Увидимся на следующей неделе. И выше нос!
— Угу, — опять мычит Иан, шаркающей походкой направляясь к выходу.
Когда за ним закрывается дверь, я подношу трубку к уху и нажимаю на кнопку приема.
— Алло?
— Привет! — звучит из нее голос, который, как мне кажется, всю ночь утешал меня в каком-то светлом сне.
— Даррен! Очень рада тебя слышать.
— И я тебя. У меня созрел
— Правда?
— Да. Если уделишь мне сегодня часок-другой, с радостью посвящу тебя в подробности.
— Гм… да, конечно, — с небольшой заминкой отвечаю я, глядя в ежедневник. — Через десять минут у меня следующий клиент, потом, после перерыва на ланч, еще один. Перерыв начинается в час. Так что, если в это время ты свободен…
— Постой! — смеясь восклицает Даррен. — Если не ошибаюсь, сегодня суббота. Какие могут быть клиенты в выходные?
Я лишь вздыхаю в ответ.
— Бедняга, — сочувствует мне Даррен. — Говоришь, в час?
Диктую ему адрес.
— Перекусить можем в итальянском ресторанчике, тут поблизости. Или прямо в моем агентстве. Я сбегаю за…
— Никуда не бегай, — перебивает меня Даррен. — Я все привезу. До скорого!
В течение следующего сеанса я то и дело ловлю себя на том, что мои мысли переключается с рассказа Терезы Карр о тяготах вдовьего одиночества на радужные мечты о ланче вдвоем с Дарреном. Хорошо еще, что Тереза одна из моих давних клиенток, что ее историю я прекрасно знаю и что жизнь ее течет весьма однообразно. Словом, ничего важного я не пропускаю.
По-моему, никакие советы и методики Терезе не помогают. По одной простой причине — она упивается своими страданиями. Однако, по ее словам, с моей помощью ей легче переживать бескрайнее горе. Поэтому мы по сей день общаемся и испытываем все новые и новые способы борьбы с подобными несчастьями.
Даю ей очередную порцию советов, желаю приятных выходных и, наконец оставшись одна, содрогаюсь в предвкушении волнительной встречи. Почему я так ее жду? Наверное, потому, что в каком-то смысле рада вернуться в детство. И еще потому, что чувствую — наша с Дарреном дружба никогда не умирала, а всего лишь пережидала разлуку.
Подскакиваю к зеркалу и дотошно изучаю свое отражение. Надо заметить, сегодня я выгляжу свежее, хоть и не очень выспалась, к тому же вчера целый вечер утешалась шампанским. Но еле заметные круги под глазами все же темнеют, а с губ, когда я пила кофе после Ианова ухода, стерлась помада.
Суетливо достаю из сумки косметичку, подушечками пальцев наношу на нижние веки немного тонального крема, подкрашиваю губы, приглаживаю руками утянутые в хвостик волосы, но в последнюю минуту распускаю их и наспех расчесываю.
Раздается стук в дверь.
— Входите! — кричу я, оправляя узкую рубашку.
На пороге появляется Даррен.
— Привет! Твои вкусы наверняка изменились, но, надеюсь, ты не против вспомнить прошлое? — Он поднимает руки с бумажными пакетами из «Макдоналдса».
Смеюсь,
— Вспомнить прошлое? По-моему, именно это мне сейчас и нужно.
— Вот и прекрасно, — весь сияя, говорит Даррен. — А мне сейчас нужно угодить тебе.
Я придвигаю к дивану журнальный столик. Даррен ставит на него пакеты и кладет стопку журналов, которые держал под мышкой.
— А это что? — удивляюсь я, глядя на верхний, свежий выпуск «ОК!».
— Это наши помощники в операции по спасению Хэлли, — отвечает Даррен, опускаясь на диван.
Бросаю на него вопросительный взгляд и иду готовить кофе.
— Я подумал, — начал Даррен, — и решил, что выход у нас один. Если, конечно, ты решительно настроена вмешаться, — многозначительно добавляет он.
— Да, настроена, — без малейшего сомнения говорю я.
Даррен кивает.
— Тогда нам следует устроить все так, чтобы Хэлли как можно быстрее увидела этого красавца в самом неприглядном виде, — продолжает он. — То есть вдрызг пьяным, полуголым, окруженным девицами сомнительного поведения.
Слегка нахмуриваюсь.
— Я с самого утра накупил этой ерунды. — Даррен кивает на журналы. — И тщательно изучил фотографии, на которых изображен Раффнер. Некоторых из его приятелей я знаю со школьных времен. А с отцом одного из них и сейчас общаются мои родители. Его номер я без труда узнал и позвонил ему. Сам этот парень художник, остро нуждающийся в разнообразных впечатлениях, поэтому где только не бывает. О Раффнере говорил в презрительном тоне. Он-то и рассказал мне, в каких местах Раффнер особенно оттягивается. Я подумал, что если мы в разгар такого веселья появимся там с Хэлли…
Я замираю с кофейными чашками в руках и пару секунд смотрю на него не моргая. Потом медленно киваю.
— Да, пожалуй, это единственный выход. Хэлли будет больно, зато все закончится быстро и, надеюсь, без серьезных последствий.
— Все закончится очень быстро. Очередная такая попойка устраивается уже сегодня, — говорит Даррен. — Я знаю адрес. Пройти туда, как мне сказали, можно без проблем. А если возникнут затруднения, скажем, что нас пригласили такие-то. Это сработает как пригласительный билет.
Наливаю кофе и сажусь рядом с Дарреном. Он достает два бигмака и тосты с ветчиной. Его лицо делается шаловливо-лукавым.
— Хотел купить еще и мороженое специально для тебя, но подумал, что ты меня неправильно поймешь.
Беру тост и откидываюсь на диванную спинку.
— У меня такое чувство, что я пойму все, что бы ты ни выкинул.
Даррен смотрит на меня с улыбкой, потом неожиданно серьезнеет, опускает глаза и отворачивается. Я вдруг вспоминаю о том, что, по словам мамы, у него и своих неприятностей хватает с лихвой. Что из-за них он и приехал в Лондон, а Беатриса даже мечтает отправить его за помощью в мое агентство. Мне делается ужасно стыдно. Кладу руку ему на плечо.