На краю совершенного мира

Диас Отто

Она пока не придумала, как будет читать, не зная букв, но планировала разобраться с этим позже.

Забравшись на сидение, Ида стала беззаботно болтать ногами. Теперь у неё были новая шляпка и целый листок из серой книги, которую читал господин. В левом кармане болтался консервный нож, в правом – тёткин браслет. Девочка вспомнила о том, как у неё отобрали золотую монету, бережно хранимую целый месяц. Её пробрала досада, и мысленно Ида пожелала двум мальчишкам мучительной долгой смерти. Под конец она подумала про Густава: вспомнила болезненного вида

младшего брата, его напуганное бледное лицо, грязные струйки воды, стекающие по слипшимся тёмным волосам и одежде. Она всё не могла отделаться от страха. «А что бы я чувствовала, если бы действительно убила его?»

Глава 7

Послышался приглушённый стук в дверь. Лисбет вздрогнула, отвлечённая от мыслей, с которыми никак не могла собраться. Как же любили мешать её уединению! Девушка невероятно раздражалась, впрочем, сохраняла манеры и не показывала этого.

– Войдите.

Раздался скрип. На пороге появилась невысокая женщина в длинном невзрачном платье. В руках она держала поднос с железным чайничком, начищенным до блеска, фарфоровой кружкой и тарелкой с печеньем.

– Ваш зелёный чай, мисс…

– Благодарю, Улла.

Женщина неспешно прошла вперёд и опустила поднос на столик, что стоял перед тахтой, на которой сидела Лисбет.

– Печенье свежее, только сегодня испекли. Как узнали о вашем приезде, так сразу за продуктами и побежала, приказала готовить яства. Никак не думали, что вернётесь раньше выходных. Я, конечно, не любопытная, да и в дела чужие не лезу, но, кажется, граф обмолвился, что вы больны?

– Ничуть. – Лисбет придвинулась ближе к столику. Она сделала это с осторожностью, но больное колено всё равно дало о себе знать. Улла склонилась, взяв в руки чайничек и налив его содержимое в кружку.

– Может, хотите отобедать?

– Рано обедать.

– Тогда приятного чаепития. – Женщина чуть склонила голову и направилась к двери, но вдруг замерла и обернулась. – Ах да… совсем забыла. Граф просил передать, что сегодня к вам заедет господин Леннарт Артес. Возможно, даже к обеду.

Лисбет поднесла кружку чая к губам. В нос ударили приятный свежий аромат и горячий пар.

– У него ко мне какое-то дело? Или он к дядюшке?

– Не знаю, мисс.

– Что же, благодарю за извещение. Ты свободна.

Женщина скрылась за порогом, прикрыв за собою дверь. В горле пересохло, потому Лисбет сделала жадный глоток живительного напитка. Ротовую полость тут же обожгло. Она скривилась и, проглотив горячее содержимое, открыла рот, вбирая в себя воздух. «Ах, какая я глупая», – подумала девушка, ставя чашку обратно на поднос. Желание пить чай отпало. Во рту осталось неприятное чувство ожога.

Девушка устроилась удобнее, приподняла подол платья, оголяя худенькие бледные ноги. Правое колено распухло и пробрело синеватый оттенок. По бокам виднелись кровоподтёки. Лисбет стиснула зубы. К глазам подступили слёзы. «Что же мне делать? К кому обратиться? К врачам? Нет… решительно нет. Я не могу. Эти звери оставят меня

прикованной к постели навечно. Уж лучше я умру».

Девушка опустила подол, не в силах смотреть на собственное увечье. Она не понимала, за что судьба обходится с ней так жестоко. Почему она была вынуждена бежать из родного дома, и в итоге не нашла жизни лучшей, а только потеряла. Подавляя желание заплакать, Лисбет поглубже вдохнула. «Нельзя себя жалеть. Жалость порождает слабость, но ломаться я не намерена. Я ведь не заводная игрушка».

* * *

Леннарт, как и обещалось, прибыл к обеду. Он уселся за стол вместе с Лисбет и графом Горцким, что всем своим видом выказывал неприязнь: он не любил принимать гостей так же, как и ходить к ним.

Слуги вынесли столовые приборы, затем горячие блюда. Эрленд велел подать вино, сказав, что без него обед не считается полноценным. С улыбкой Леннарт согласился с ним.

– Как поживает граф Вергский? Не обзавёлся семьёй? – поинтересовался мужчина. Эрленд разрезал мясо на блюде, а услышав вопрос, поморщился, как будто съел лимон.

– Кому он сдался?

– Разве он не уважаемый человек?

– В теперешнее время заслужить уважение – значит иметь деньги и влияние. Разве это сложно, особенно когда всё достаётся в наследство от родни?

– Не всё держится на этом. – Леннарт окинул взглядом комнату: скромненькая, но чистая. Стол и стулья из тёмного дуба, у левой стены небольшой шкаф. На противоположной стене висела пара картин с грустными осенними пейзажами, а в центре часы, тоже деревянные с резными узорами. Малая стрелка медленно приближалась к часу дня.

– Разумеется, на этом, – отозвался граф, затем отправил в рот кусочек мяса и разжевал с недовольным видом. Лисбет сидела молча, слушая разговор. Она изучала взглядом еду, но не притрагивалась к ней: аппетита не было.

– Что же, не стану спорить с вами. Это ведь не имеет смысла. Останемся при своих мнениях. – Леннарт отведал золотистой картошки с подливом, попробовал и жареную свинину. Затем перевёл взгляд на Лисбет, которая скромно тыкала вилкой в одну-единственную картофелину на тарелке. – Что же вы не едите, голубушка? Совсем исхудали.

– Действительно. – Эрленд перевёл взгляд на племянницу. – Твоя мать была такой же, это семейное. Давай, съешь хоть что-нибудь. Не смущай гостя.

– Прошу прощения, – отозвалась девушка, подняв взгляд, – я не голодна.

– Снова плохо? Так и знал, что нужно приставить лекаря. Завтра же…

– Нет, вовсе нет. Я в порядке…

– Что-то случилось? – На лице Леннарта отразилась заинтересованность. Он даже отложил вилку и сделал небольшой глоток вина. На вкус оно было кислым и чуточку вязким.

– Её донимал недуг, потому и вернулись, – отозвался Эрленд.

– Неужели? С этим лучше не шутить…

– Дядюшка преувеличивает, со мной всё хорошо.

– Что толку тебе верить? – фыркнул Эрленд. – Пусть тебя осмотрят да пропишут лечение. Может, исчезнет эта бледность с лица.