На краю совершенного мира
Шрифт:
Граф Вергский танцевал отлично, держался уверенно и всё время обольстительно улыбался. Лисбет чувствовала его крепкую хватку на талии, да и ладонь его была достаточно горячей. Девушка даже пожалела, что надела перчатки. Руки вспотели и начинали зудеть.
– Всё в порядке? – поинтересовался Йон. Лисбет и не заметила, как нахмурилась и отвела взгляд.
– Да… да, всё хорошо. – Она неловко улыбнулась, прикрывая собственную ложь. Колено болело сильнее по мере того, как девушка двигалась.
– Ваше настроение
– Вовсе нет. Вы… простите моего дядю. Он говорит разные глупости.
– Я вовсе не оскорблён, – отозвался граф, кружа девушку в танце, – возможно, в его годы я буду говорить так же.
– Он не так уж стар.
– Разумеется. Вы задержитесь в городе?
– На пару дней.
– А после?
– Домой. Дядюшка не любит гостить где-либо.
– Очень жаль. Я бы хотел сводить вас в театр.
В очередной раз наступив на правую ногу, девушка вздрогнула.
– Звучит заманчиво. Я с радостью составлю вам компанию.
Темп музыки ускорился. Танцующие пары начали задорнее двигаться. Йон расплылся в улыбке, увлекая Лисбет в быстрый динамичный танец. Он отплясывал так, словно это был последний танец в его жизни. Шаг, шаг, поворот, шаг. Пары кружились, мешались между собой. Девушки кокетливо двигали плечами и руками, смеялись, полные сил и уверенности в себе. Юноши ни в чём не уступали им. Лисбет почувствовала головокружение. Она хотела остановиться, но граф не позволил этого сделать. Резко закружив, он потянул её за руку. Колено пронзила острая боль. Лисбет вскрикнула. От неожиданности Йон отпустил её, и девушка свалилась на пол. Танцующие пары в изумлении обернулись. Лицо Лисбет исказила гримаса боли, затем стыда. Колено отзывалось адской болью, словно сотни ножей одновременно вонзались в кожу и доходили до самой кости. В уголках глаз навернулись слёзы, но Лисбет сдержала их.
– Вы в порядке? – Йон обеспокоенно склонился над ней. – Мне так жаль, я не думал… – Музыка практически заглушала его голос.
– Довольно. – Лисбет махнула рукой. Дыхание её было отрывистым. Лицо покраснело. Девушке хотелось провалиться под землю и умереть здесь, прямо сейчас, только бы куча людей не глазела на неё.
– Обопритесь на меня. – Йон подал девушке руку, но та засомневалась. Слёзы обиды и боли уже начинали застилать обзор. – Лисбет? – Она протянула ему ладонь и, едва сдерживая слетающий с губ болезненный стон, начала подниматься.
– Вот так… – Граф помог ей встать. Машинально девушка поправила юбку платья и поджала губы. – Вам нужно присесть.
– Нет. Я желаю уехать.
– Но как? Лисбет… прошу, простите меня.
– Вы не виноваты. – Девушка заметила пристальный дядюшкин взгляд, но он казался самым терпимым – по сравнению с тем, как смотрели другие. Некоторые дамы уже начали перешёптываться между собой. Девушка чувствовала, как они насмехаются над её
– Не уезжайте. Давайте я дам вам комнату, позову врача?
– Мне не нужен врач, я здорова.
– Вы ушиблись.
– Вовсе нет.
– Я не понимаю, как так вышло…
– Нечего здесь понимать.
– Ну что, доскакалась? – В голосе Эрленда послышались нотки иронии. Он испепеляюще посмотрел на графа Вергского, мысленно виня его во всех бедах мира. – Давай, отпусти мою племянницу. – Практически отогнав молодого мужчину, Эрленд занял его место, позволив Лисбет опереться на себя.
– Давайте уедем, дядя, – тихо прошептала она, мечтая как можно быстрее сбежать от позора. Кто-то уже перестал обращать внимание на происходящее, вновь увлёкся танцами или разговором, а кто-то пристально и с любопытством наблюдал.
– Давно пора, – отозвался Эрленд. – Здесь стало слишком душно.
– Лисбет, мне очень жаль. – Йон продолжал идти рядом, пусть уже и не касаясь девушки. – Если я могу как-то загладить вину…
– Вы не виноваты, – оборвала его светловолосая. – Возвращайтесь к гостям, я буду в порядке.
– Может, стоит послать за врачом?
– Не стоит.
– А как же театр? Завтра…
– Извините, вам, кажется, придётся пойти с кем-то другим.
– Лисбет…
Эрленд вышел из зала, увлекая племянницу за собой. Та шла медленно, преодолевая страшную боль, а каждый новый шаг лишь усиливал её. Йон за ними не последовал, решив, что смысла в этом нет, ведь Лисбет чётко выразила свою категоричность и провела между ними границу. Избавившись от сопровождения навязчивого графа, Эрленд презрительно фыркнул.
– «Вы не виноваты», – передразнил он племянницу. – Конечно же, он виноват. Иначе и быть не может. Зачем ты только согласилась танцевать с этим ловеласом? Выставила себя на посмешище… Надо же быть такой неуклюжей и глупой…
Слова дяди ударили по больному месту. Как ни силилась, Лисбет больше не могла сдерживать слёзы, и они заструились по щекам. Девушка больше не видела, куда наступает, но осторожно следовала за дядей, едва слышно всхлипывая.
– Прекращай реветь и выставлять себя ещё более жалкой.
Свободной рукой она попыталась утереть слезы, но те появлялись вновь. Эрленд крепко держал её под руку. Они шагали вдоль коридора. Боль, словно яд, отравляла и душу, и тело. Лисбет чувствовала себя униженной. «И зачем я только согласилась танцевать? Я ведь знала…»
– Нога болит? – поинтересовался Эрленд. – Сегодня же вернёмся в Рагон, я приставлю к тебе своего лекаря.
– Нет, не нужно, я в порядке.
– Ты еле идёшь.
– Меня качает, но это пройдёт к утру, обещаю вам. Не нужно врачей.