На краю света. Подписаренок
Шрифт:
Сам Сергей Семенович, конечно, не охотник и не рыбак. Но он любит послушать разные истории. Да и сам не прочь кое-что рассказать. Не об охоте, конечно, и не о рыбалке, а о науке, о чужих землях и о вечном двигателе, который он уж много лет придумывает.
В тот вечер у нас тоже попросили его показать свой тиятр. И Сергей Семенович охотно согласился на это. Он с видимым удовольствием вышел на середину избы и начал разыгрывать, как к одному богатому хозяину, вроде нашего Меркульева, нагрянула шайка разбойников под начальством грозного атамана, как они потребовали от этого хозяина вина и всякого угощения, пили и гуляли в его доме, как атаман потом посылал своего есаула за егерем, за красной девицей и как потом все разбойники
Атамана, есаула, егеря, красную девицу и всех разбойников Сергей Семенович представлял в лицах. Атамана он старался разыграть как можно страшнее и свирепее. Поэтому атаманские слова он произносил громко и грозно. При этом топал ногами, вращал глазами, махал саблей (вместо сабли он махал у нас сковородником), тряс бородой и лихо закручивал свои длинные седые усы.
— Ведь атаман он! — объяснял нам Сергей Семенович. — Ведь сколько народу пограбил, поубивал. Значит, имел такую силенку и такой голосище, что все его боялись.
Когда Сергей Семенович представлял красную девицу, он старался ходить мелкими шажками, говорить тоненьким нежным голоском. При этом закатывал глаза и делал умильную улыбку, что при его большой седой бороде и длинных усах вызывало общий хохот. Слова есаула Сергей Семенович произносил с насмешкой к атаману, чтобы все видели, что хотя он, есаул, и подчиняется атаману, но и сам парень не промах. Особенно всем нравилось, когда есаул становился перед атаманом во фронт и с явной насмешкой произносил: «Слушаю, господин атаман! Одна нога здесь, друга там! Сам к вечеру». На что атаман, не замечая есауловой насмешки, каждый раз отвечал: «То-то! Смотри, братец, поторапливайся!»
Все слова есаула, егеря, купца, красной девицы и разбойников Сергей Семенович произносил без запинки, но с показом атамана у него получалась почему-то осечка. Как только дело доходило до атамана, он начинал кричать, топать ногами, махать сковородником и сразу же забывал все, что ему надо было говорить дальше. Тогда он переставал представлять атамана и начинал вспоминать вслух его слова. Тут он сразу произносил их свободно и правильно. А потом опять напускал на себя атаманскую свирепость, начинал кричать, топать, махать сковородником и опять, под общий хохот, забывал слова.
Но Сергей Семенович нисколько не сердился на то, что все смеялись над тем, как он забывал говорить атаманские слова.
Он и сам смеялся над этим. Посмеется немного, а потом снова начинает разыгрывать свой тиятр дальше.
Сергей Семенович представлял шайку разбойников не только у нас, но и в других домах, и в деревне научились от него петь разбойничьи песни. А мы, ребятишки, часто повторяем в своих играх слова его атамана: «Вот мой меч! Полетит твоя голова с плеч!»
Пока я сидел на бревне да вспоминал все это, Сергей Семенович обсказывал Аверьке, как надо по-настоящему показывать тиятр про шайку разбойников. Он заметно оживился, когда стал говорить о том, как должны разыгрывать себя атаман, есаул, престрашный егерь и все остальные разбойники. Сергей Семенович знал не только все атаманские слова и весь разговор разбойников. Он знал даже, как все разбойники были одеты. Оказывается, разбойники ходили в красных рубахах, в кушаках и с саблями на боку. А атаман носил красную кашемировую рубаху, голубой кушак, широкие плисовые шаровары, бобровую шапку, хорошие городские сапоги, ходил при сабле и с леворвертом. А есаул ходил в красной рубахе, плисовых штанах, при сабле, но без леворверта.
Может быть, Сергей Семенович сам в молодые годы был разбойником. Может, он всему этому выучился на практике. Неспроста ведь он попал в Сибирь на каторгу, а потом к нам в Кульчек на поселенье. Вот тебе и Сергей Семенович! А еще говорят, что он мухи не обидит.
Тем временем Пантя Грязнов и Шимка Лупанов сбегали за Иваном
Дальше они пели в песне о том, как эти рыболовщики ловят рыбу по сухим берегам, по амбарам, по клетям, по богатым мужикам, как у дяди у Петра они заловили осетра, да такого осетра, что с гнедого жеребца. А у тетушки Ненилы заловили три перины. И так далее в таком же роде.
Песня кончилась, когда они приплыли в какое-то распрекрасное место. Тут разбойники все встали на ноги, что означало, что они оказались уж на берегу. А Сергей Семенович вышел вперед, молодецки прошелся по кругу, как будто это он уж попал в дом к богатому хозяину, оправил свою большую бороду, лихо подкрутил усы и громогласно, без запинок, заговорил:
Что за прекрасная долина. Все зеркала и картины! Чем нам жить там, Мы будем жить здесь! Друзья, следуй за мной!Тут он сделал знак своим разбойникам и громко запел:
Ты позволь-ко нам, хозяин, В нову горенку войти…А разбойники дружно, хором, рявкнули припев:
Ой ли, ой люли, В нову горенку войти…Толпа с интересом смотрела на этот ворошковский «тиятр», главным образом на самого Сергея Семеновича. Всегда молчаливый и какой-то пришибленный, он прямо преобразился, когда стал разыгрывать своего атамана. Он чертом расхаживал по кругу, немного припадая на свою хромую ногу. Левую руку он молодецки положил на эфес Дувкиной сабли, а правой лихо подкручивал свои длинные усы.
— Вот тебе и Ворошков! — слышалось из толпы. — Гляди, какой молодец! Настоящий атаман!
— Башковитый мужик. Ничего не скажешь.
— Увидишь, что дальше будет у него с этим есаулом. Прямо умора!
Ребята, разинув рты, смотрели на этот «тиятр», а я совсем забыл о том, что Чуня, того и гляди, явится сюда за мной.
Вдруг я почувствовал, что кто-то крепко схватил меня сзади за рубаху:
— Давай скорей домой. Тятенька из Комы приехал. Собирать надо тебя скорее в подписаренки.