На краю зимы
Шрифт:
– Чего хотят? Дашу? Дашки давно нету!
– Можно я девочке что-нибудь принесу? – Спросила Вера.
– У неё всё есть! Ей ничего не надо, правда, Кристинка?
Девочка грызла хлеб и не реагировала. Вера наклонилась к ребёнку: «Хочешь, я куклу тебе принесу?» Реакции никакой.
«Она плохо слышит. Говорите громче» – выдала мамаша сиплым голосом.
И засмеялись вместе с папой дебилом. Весёлый народ!
Вера вылетела от Николаевых и не спала ночь. Ребёнок не ходит, не слышит, не разговаривает, а эти уроды живут себе, как жили… Им всё равно.
Ёж говорил,
А чем, собственно, её Ёжик лучше? У него просто ещё нет ребёнка. Но он такой же, как они.
Утром в ванной увидела вдруг насколько постарела. Глаза от слез выцвели, неухоженная – забыла, что ещё женщина, превратилась в старуху. Ей всего-то сорок пять. Можно было успеть встретить какого-то человека, понять как это, когда любишь и любима, жизнь сначала начать. Скукожилась, взгляд потух, стыдно перед всем белым светом, что у неё сын такой. Никому она теперь не нужна! Только Ёжику.
Дашку нашла в сквере. Она рассеяно выслушала Веру, кивнула головой. Компания грустила. Ряды редеют. У них потеря: погиб на мотоцикле наркотический дружок Илья. Илья любил наркотики и скорость. Докололся, докатался! Въехал в столб. Мозги на дороге, мама в скорой помощи. Единственный сын. За собой на тот свет потянул двух чужих людей, не имеющих никакого отношения к его забавам. За что?
Вера видела – Сергей для Дашки пустой звук, пустое место в прошлом и настоящем. Ей все безразлично. Этому животному вообще никто не нужен: ни мама – лучший педагог города, отказавшаяся от дочери, – ни Ёж, Верин любимый сын.
Через месяц состоялся суд. Дашка на суд не явилась. Ежа осудили на четыре года. Это было большой удачей.
В ту ночь Вере приснился сон. Маленький Ёжик бежит от неё по дорожке, и только она, мать, знает, что впереди яма. Кричит ему, а он её не слышит, бежит себе, балуется. А она всё не может его догнать. Как это во снах бывает – скорость не разовьёшь, ноги тяжёлые, еле от земли отрываются, движения ватные. А Ёж все быстрее бежит и быстрее. Сейчас произойдёт страшное. Изо всех сил торопится Вера и успевает схватить его за рубашечку, тянет его к себе, а он вырывается и летит в эту яму бездонную. У неё только рубашка в руках осталась. Тогда Вера прыгает вслед за сыном в яму и происходит чудо. Она успевает в полете схватить малыша. Прижимает к себе дитя, целует.
Вот он родненький, живой и здоровый! Никогда ещё Вера не была так счастлива…
ПОДСОЛНУШЕК
Накануне войны в селе Лунёво устоявшаяся жизнь шла как обычно. Поговаривали что-то про Гитлера, но к своей родной земле такую напасть не относили. Ну, не может такого случиться, и всё! Партия не допустит! Народ жил своими личными радостями и печалями, свадьбами, похоронами, праздниками, трудоднями,
После призыва в октябре на войну стали добирать оставшихся. В сёлах остались одни немощные старики, бабы и детвора малая. Богдана забирали второй волной.
Он проживал с матерью и был, с точки зрения селян, странноватым. Нелюдимый какой-то: тридцать лет уже, а ни жены нет, ни подруги какой. Водку не пил, потому и собутыльников не имел. В селе не всяк поймёт, почему мужик зелье не уважает. Больной, что ли?
Мать Прасковья всю свою жизнь растила сына одна, мужа ещё в молодости сгубила страсть к зелёному змию. Правда, он успел вдоволь над супругой поиздеваться за тот короткий период, что осчастливливал её своим присутствием. Через день гонялся, душегуб, по огородам с топором за своей супружницей. В таких условиях еле сына выносила. Честно говоря, смерть истязателя после всего пережитого и горем-то не показалась. Хлопца растила и до обмороков боялась спиртного. Для неё сын Богдан стал несказанной радостью и опорой, надеждой и светом в окне. Сыном делиться она ни с кем не хотела, может, поэтому и жениться не дала. Стеной стояла. Было время, собирался жену в дом привести – всё отговаривала, мол, все девки плохи, все недостойные. Вдалбливала сыну, что жениться рано пока, и непременно у предполагаемой невесты находила какой-нибудь изъян.
Маруська Силина неряха, Надька Коваленко, хоть и хороша снаружи, да строгостью к мужскому полу не отличается, и какой же дурак на красивых-то женится? Гулящая будет! Валька с соседней улицы вроде и неплоха: учились вместе, дружили со школы, но зачем так рано жениться? Подождать надо, хозяйством обрасти, ремеслу обучиться, а уж потом жену в дом вести… Так старалась Прасковья опорочить всех, кем интересовался её сын. Зачастую обидная это была напраслина. Прасковью местные не очень-то уважали: была она человеком закрытым от всех и всего, ничего ей не надо было, никто не нужен, только, чтобы сын-кровинушка рядом был. От тяжёлого труда старалась уберечь хлопчика. Всё сама, да сама… То как бы не надорвался, то ещё чего выдумает… Кое-что по хозяйству он делал, но не очень упирался, привыкнув, что всё на себе мать везла. Выучился Богдан на тракториста, деньги домой приносил и в кубышку складывал. На всякий случай. А жили на то, что домашнее хозяйство давало. Мать такое рачительное отношение к деньгам приветствовала. Мало ли что… Так и существовали, пока война не сломала для всех привычный жизненный уклад.
Конец ознакомительного фрагмента.