На ладожских ветрах
Шрифт:
Д и м а . Значит, принципиально без людей все же можно?
Ю р и й А н д р е е в и ч . На Луну без людей забрались.
Д и м а . Теперь мне многое становятся понятным. Нас оттирают от этого дела, как от пирога с капустой. Простое правило арифметики – частное растет с уменьшением знаменателя… Но при чем здесь ребята?
Ю р и й А н д р е е в и ч . Воспитанная готовность к самопожертвованию.
Д и м а . Оставь! Готовность делать глупости – так точнее.
Ю р и й А н д р е е в и ч . Карякина рискует.
Д и м а . Чем? Неужели ты думаешь, что она упомянет людей во временной инструкции?
Ю р и й А н д р е е в и ч . Вся надежда на заказчика,
Д и м а . А на кой ему шут волнения? Примет как миленький. У Замятина примет. К тому же Замятин его приятель еще с довоенных времен. Нельзя ребят пускать.
Ю р и й А н д р е е в и ч . Они не желают слышать. Твердят: она по проволоке ходила…
Д и м а . Не до смеха мне, Юра. Кролики на пороховой бочке. Смотрите, какие мы смелые, какие мы… Пакость! Нам нужна общая линия. Твое слово кое-что значит, все же представитель головной организации. Я здесь по недоразумению, жалкий измеритель, так, на всякий пожарный случай…
Ю р и й А н д р е е в и ч . Не прибедняйся. Ты мне скажи лучше, в каком состоянии канал, а то я тут наговорил Карякиной.
Д и м а . Канал готов. Остается смонтировать на месте, и можно хоть на версту переносить пультовую. Повезло, откопали на складе старенький оптимизатор, когда-то еще до меня заказывали. Раскулачили его, правда, изрядно, да мы подлатали. Пятьдесят точек возьмем, вязкость захватим, приводы загрузчиков компонентов…
Ю р и й А н д р е е в и ч . Начальство в курсе?
Д и м а . Конечно. Да что толку. Здесь всем заправляет Карякина – какая-никакая, а родственница. Старик докторскую добивает, на одном помешан. Иной раз прихватит ее для порядка, чтобы место знала, а так… со всем согласен, оставили бы в покое. Ребята полезут внутрь, Карякина рассядется в теплой пультовой с удобствами, будет посматривать на экран телека, покрикивать, а случись что, глазки закатит, задергается: я женщина слабая, меня не трожьте… А между тем, у нее технологи – что надо, с головами. Все видят, все понимают, гады, но помалкивают в тряпочку. Ну скажи, как после всего этого жить? Выходит, зажми мне рот, я и лапки кверху? Пообещай ведущего – друга заложу? Так, что ли? И ведь знаю их черт знает с каких времен, вместе, что называется, дерзали. Отчего так меняются люди?
Ю р и й А н д р е е в и ч . Иной раз сам меняешься, а кажется, будто вокруг тебя…
Д и м а . Неужели у вас ажур, и ты всем доволен?
Ю р и й А н д р е е в и ч . Да нет, у нас тоже не все гладко, да только врут меньше… Не хочется попусту воду мутить.
Д и м а . А иной раз и замутить не грех, иной раз и сказать дураку в лицо следует, что дурак и уже без надежды.
Ю р и й А н д р е е в и ч . Это так, но плодотворно ли?
Д и м а . Ну ты даешь! Что ж, по-твоему, можно крестьянина заставить гнилое зерно бросить в борозду? Да он тебя так далеко пошлет – не вернешься. Мы как солдаты без боеприпасов на исходных позициях – ждем сигнала к бою и не смеем роптать. Нас успокоили, что и противник снарядами не разжился. Ты говоришь, я злой. А я злой и есть. Посуди, отчего мне быть добрым? Мастерскую мы делали, считай, собственными руками, на монтажников не больно-то полагались, вечера прихватывали, выходные… И Алик со Славкой рядом. А канал так и не смогли отстоять, не хватило злости – выходит, сам дурак. Шутка ли – взрывоопасное производство, аппаратура в особом исполнении, шестьдесят милливатт на обрыв в открытом проводе, чего только не понавешали, а главное – рабочие органы – оставили без телеуправления… Я ребят зубами вырывал, мотался на распределение в институт, доказывал, что по профилю, а до того здесь
Входит Карякина.
К а р я к и н а . Дима, мне нужно с вами поговорить.
Ю р и й А н д р е е в и ч . Мне выйти?
К а р я к и н а . Да, если вас не затруднит.
Д и м а (раздраженно). К чему китайские церемонии, Ольга Владимировна?
К а р я к и н а . Нет… я только хотела сказать… впрочем, ладно. Я вот о чем прошу вас, Дима… Старый спор, оставим его, кто прав, кто виноват… Не нужно. Прошу.
Д и м а . Отложите испытания, и я готов… забыть.
К а р я к и н а . Ни в коем случае. Нам не позволят… И думать не смейте. План…
Д и м а . Ах, план! Тогда все начистоту.
К а р я к и н а . С Замятиным будут заказчики…
Д и м а . Они сами дойдут, не круглые же идиоты приехали…
К а р я к и н а . Пусть сами, только не вы… не нужно, не делайте глупостей.
Д и м а . А знаете, Ольга Владимировна, мне не терпится глупости делать, просто невмоготу.
К а р я к и н а . Я вам запрещаю.
Д и м а . Даже так?
К а р я к и н а . Оставьте этот тон!
Д и м а . И не подумаю. Я этот тон усвоил надолго. Пока вы здесь.
К а р я к и н а . Пока вы здесь, так будет точнее. Вы все думаете, что мы в бирюльки играем…
Ю р и й А н д р е е в и ч . Я просто уверен, что именно в бирюльки…
К а р я к и н а . И вы туда же… Ну, спасибо.
Ю р и й А н д р е е в и ч . Не за что.
К а р я к и н а . Я думала, вы серьезнее.
Ю р и й А н д р е е в и ч . Я, представьте себе, думал то же самое о вас. Однако чукча ошибся…
К а р я к и н а . Как вы одинаково… упрямы.
Ю р и й А н д р е е в и ч . Нисколько. Я не шевельну пальцем, если вы в очередной раз поднимете мастерскую на воздух. Только обязательное условие – без ребят.
К а р я к и н а . Послушайте, а не много ли вы на себя берете? Дело-то государственной важности…
Д и м а . Потому и берем…
К а р я к и н а . Вы бы лучше подумали, как обезопасить процесс…
Ю р и й А н д р е е в и ч . И думать нечего. Если есть малейшая вероятность аварии, процесс вести нельзя. Это аксиома…
К а р я к и н а . До сих пор вели…
Ю р и й А н д р е е в и ч . Удивительное упрямство. Карманный воришка так рассуждает: пока не поймали…
К а р я к и н а . Глупая аналогия.
Ю р и й А н д р е е в и ч . По существу – нет.
К а р я к и н а . Работать без риска нельзя.
Ю р и й А н д р е е в и ч . В вашем случае риск запрограммирован.
К а р я к и н а . Вы постоянно намекаете, что я заложила в проект повышенную вероятность аварии…
Д и м а . Так и есть.