На Муромской дороге
Шрифт:
Нет, если бы речь шла о том, чтобы набить морды вышеозначенным лицам, то капитан не оплошал бы, но это в мире реальном, а вот что касается мира виртуального, то тут Балабанов был полным Иванушкой-дурачком.
Вывески на здании, в котором провёл ночь, Балабанов не обнаружил. И лишь у прохожих узнал, что это центр не то экономических, не то экологических исследований. Уже то хорошо, что капитан вырвался из гнезда оборотней без всякого для себя ущерба. Заспанная охрана на выходе просто проморгала сибиряка, который сделал дядям ручкой и с быстротой молнии ретировался через приоткрывшиеся двери.
Гонолупенко, поджидавший Балабанова возле отеля «Интернациональ» выслушал его рассказ
– Ну и зря, – сказал Гонолупенко. – Мой дед по отцовской линии, шаман одного африканского племени, сказал как-то – дай мне эту штуку, то есть телевизор, и весь мир сойдёт с ума от любви к моим богам.
– Сойти с ума, это не такое уж большое счастье. – Так ведь дед и не обещал счастья. Он обещал сумасшествие и полный разор. Ибо каждый должен своим богам кланяться и своим обычаем жить. А тот, кто пускает в свою душу чужих демонов, рано или поздно гибнет.
– Умный у тебя дед, однако.
Как человек неглупый от природы, Балабанов сообразил, что Инструктор подключил Гонолупенко к операции не случайно, а как раз в расчёте на его познания в африканских культах. А в судьбе самого Балабанова не последнюю роль, похоже, сыграли украденные русалками Митричевы штаны. Положим, никаких русалок в местном озере, скорее всего, не водилось, но ведь Митрич тогда всё село переполошил. Особенно почему-то бабы взволновались. Штаны так сяк, но русалки-де уже и на мужиков покушались, уводя под воду кого на день, а кого и на неделю, и пора властям уже эту самую власть употребить и навести в округе хоть какой-то порядок. Балабанов упрашивать себя не заставил, хитро посмеивающимся мужикам мозги вправил, а Митричу и вовсе пригрозил двухнедельной отсидкой, если он и далее ложной информацией вздумает смущать бабьи умы.
Гонолупенко, выслушав Балабановский пересказ операции под кодовым названием «Русалки», от себя добавил сведений, полученных от другого своего деда, но уже по материнской линии. А рассказал дед своему внуку Гонолупенко, как мужики его деревни отвадили от богатого рыбой озера жадного сукина сына, вздумавшего прибрать его к рукам. И активную помощь в этом деле местным мужикам оказал водяной,
– Сказки это всё, про водяных, – удивился чужому легковерию Балабанов. – Сети-то пропали, – хитро прищурился Гонолупенко. – Тот мироед уже и полицию звал и попа с кадилом и судебных крючков из города. А мужики в один голос твердят – нечистая сила. И ведь убедили и полицию, и судебных крючков. Даже приезжавшие из Питера учёные эксперты развели руками – научного объяснения сему факту нет.
– И действительно не было? – Может и было, да на что оно моим землякам. А о нашем озере до сих пор в округе дурная слава идёт. И чужие рыбу в нём не ловят. А если кто-то из чужих начинает хвост поднимать по поводу пропавших сетей, то наши тут же несут ему судебное решение ещё царского суда и заключение старорежимных экспертов о том, что против нечистой силы наука бессильна. И что примечательно: даже в советские времена всёсокрушающего атеизма водяной, зараза, перековке не поддался. Комсомольцев на него натравливали, видные партийцы к его совести взывали. Однажды даже инструктор обкома партии приезжал, а водяной, паразит, хоть бы хны. Так и не удалось его распропагандировать. Как портил чужие сети при царе-батюшке, тан и при генсеках продолжал своё несознательное дело. Учёные умы, на сей раз московские, пришли к выводу, что в озере живет чудище подобное
– Выходит так, – усмехнулся Гонолупенко.
Теперь многое в разговоре Хромого с Кучерявым Балабанову стало ясно. А то «реальный Инструктор», «виртуальный Инструктор»… Вопрос-то, оказывается, о «рыбе» идёт. Кому большой кусок достанется.
– Что-то припозднились сегодня наши виртуальщики, – сказал Гонолупенко, вглядываясь в тревожную даль.
Тревожная даль откликнулась на его беспокойство белым лебедем, который летел к ожидающим на крыльях Любви и ликования. Во всяком случае, глаза вывалившегося из «Мерседеса» Коли сияли восторгом: – Деньги, мужики, – выдохнул он. – В золоте будем купаться.
Опьяневшего от водки и радужных перспектив шоумена забросили обратно в салон, после чего утвердились там сами. Портсигаров слюной не брызгал, был по виду сух и деловит, но и у него глаза горели как у мартовского кота, получающего удовлетворение на празднике жизни.
– Цыганков мне звонил, – сказал он Балабанову. – Предложил взять часть расходов по осуществлению проекта на себя.
– Маленькая закавыка, – попробовал утихомирить море-окиян радости прагматичный сибиряк. – Никакого шамана под рукой у нас нет. А с Джульбарса мы ломаной копейки не получим. Он ведь у нас только в виртуальном мире шаман, а в реальном самый обычный пёс.
– Растёшь, провинциал, – одобрительно хмыкнул в его сторону Портсигаров. – Одно только ты упустил: шоумены добывают пропитание в мире виртуальном, а потому кем бы там ни был Джульбарс в мире реальном – наплевать и забыть. В нашем виртуальном мире он главный шаман Каймановых островов, руководитель грандиозного шоу-проекта стоимостью в миллион долларов, а в каком он виде решения принимает, это ровным счётом никого не касается.
Джульбарс, сидевший рядом с Колей, в ответ на повышение своего статуса, пусть даже и в виртуальном мире, радостно гавкнул. За два дня карьеру он сделал прямо-таки на зависть: из заурядных милицейских церберов махнул прямёхонько в шаманы Каймановых островов.
– А что, – с вызовом бросил миру Коля. – Конь Калигулы был сенатором в Риме, так неужели же наш умница Джульбарс не способен осуществить грандиозный проект в России.
– Так ведь денег нет, – всё ещё продолжал сомневаться Балабанов. – Цыганков согласился только часть проекта оплатить. Где мы остальные деньги возьмём? – У Сосновского, – быстро ответил Коля. – Если он нас поддержит, то в золоте купаться будем, серебром дорожки посыпать, а баксами сортиры оклеивать.
– А как выглядит этот Сосновский? – спросил Балабанов. – Да ничего особенного, – махнул рукой Коля. – Невысокий, лысый, сутулый. – Тогда я его, кажется, видел сегодня ночью. И если вы такие отчаянные я готов вам показать дорогу на политическую кухню.
Подремывавший на заднем сидении Гонолупенко очнулся и с интересом уставился на капитана.
– Не такие уж мы и отчаянные, – засомневался Коля.
Балабанов пребывал в затруднении: говорить шоуменам о местах обетованных, дорогу в которые он открыл сегодня ночью или лучше промолчать. Конечно, если бы у капитана была постоянная связь с Инструктором, то правильнее было бы доложить в первую голову ему, но поскольку связи не было, то решение приходилось принимать самостоятельно. – Иес, – сказал Гонолупенко. – Гоу в Кремль.