На нашей ферме
Шрифт:
Джо еще крикнул ему вслед:
— Заходите!
Тут вернулись Сэл с матерью, стали готовить чай, конечно, отругали Джо за его штуки, и он отправился играть со змеей во двор. Сначала он выпустил ее, потом снова хотел поймать за хвост, но змея поймала его за палец.
— Ай, она меня укусила! — крикнул Джо, побледнев.
Мать завопила, Сэл кинулась звать отца, а змея бесшумно уползла.
На крик к нам завернул старый Андерсон, проезжавший мимо на своей кобыле. Он осмотрел палец, выдавил из ранки немного крови и уже перевязывал
— Где он? Ах ты щенок! Негодный мальчишка!
— Я не виноват… — захныкал Джо.
Андерсон вмешался. Он сказал, что сейчас не время препираться, и велел отцу взять его лошадь и немедленно ехать за Суини, трактирщиком в Кенгуру-Крик. Суини пользовался репутацией исцелителя змеиных укусов. Отец вскочил на кобылу и уже было тронулся в путь, но у ворот кобыла Джин уперлась и дальше не пошла. Отец спрыгнул с седла и прибежал обратно.
— Помрет ведь мальчишка! — крикнул он Андерсону, вбегая в комнату.
— Давай отрубим ему палец! — предложил Андерсон.
Джо совсем обмяк. И как только Андерсон схватил его и положил палец на чурбан, а отец взял молоток и ржавую тупую стамеску, Джо встрепенулся.
— Нет, нет, не дам! — визжал он, брыкаясь и отбиваясь, как старый воинственный кенгуру.
Но Андерсон не выпускал Джо и с помощью Сэл держал на чурбане его палец, а отец осторожно приставил к нему стамеску и стукнул молотком. Только удар пришелся мимо пальца. Джо подпрыгнул и после короткой, но отчаянной борьбы вырвался и убежал.
Андерсон совсем бегать не мог, да и отец был немногим резвее, Сэл босиком бегала, как борзая, но пока она стягивала с себя башмаки, Джо уже исчез в зарослях кукурузы.
— Скорее! — заорал отец, и все трое бросились вдогонку за пострадавшим.
Они прочесали кукурузное поле от края до края, но Джо и след простыл. Наступила ночь. Поиски продолжались. Люди звали его без конца, но в ответ доносилось лишь призрачное эхо, шелест листвы, ленивое громкое бурчание коалы да ржание коня на выгоне.
К полуночи они отказались от дальнейших поисков и вернулись домой. Не ложась спать, они сидели и тщетно вслушивались в ночную тишину.
Той ночью к нам заехал черный австралиец Виски с фермы Билсона; он вел своему хозяину в город коня и попросил отца пустить его переночевать. Отец оставил его у нас. Виски лег на кровать Дейва, а Дейв на кушетку.
— Если Джо еще не номер и к утру вернется, не знаю, где он будет спать, — заметил Дейв.
И что вы думаете? Джо действительно вернулся. Было еще темно, когда он, крадучись, прошел через черный вход и тихонько залез в постель.
Проснувшись на рассвете, Джо ткнул в бок своего соседа по кровати:
— Дейв, Петухи пропели!
Но сосед не подавал никаких признаков жизни. Джо снова ткнул его.
— Дейв, все куры пошли в школу.
Никакого ответа.
Дневной свет пробивался сквозь щели в стенах дома. Джо присел На кровати — а спал он у стенки, — посмотрел на своего
— Дейв, кто это так тебя перепачкал ваксой?
Ухмыляясь во весь рот, Джо немного посидел, затем встал, вытащил из-под подушки штаны и стал их натягивать. Он уже успел всунуть одну ногу в штанину, как взгляд его упал на пару черных ступней, торчавших из-под одеяла. Джо с изумлением посмотрел на них, затем перевел взгляд на черное лицо и опрометью кинулся к двери, но запутался в штанах и упал. Виски давно уже проснулся и добродушно улыбался ему.
— Ты чего испугался? — крикнул он ему вслед, улыбаясь еще шире.
Джо бросился в спальню и нырнул в родительскую кровать между отцом и матерью. Отец проснулся, выругался, пяткой наподдал Джо и прижал его к стене:
— Ах ты дьяволенок! — шлеп! — Как ты смел, — шлеп! — убежать от меня вчера? — шлеп! — А? — шлеп!
Конечно, отец был без памяти рад видеть Джо целым и невредимым. Да и мы не представляли себе нашу ферму без него.
Но по-настоящему мы оценили таланты Джо, когда отец с Дейвом уехали на охоту за кенгуру. Присутствие мужчины в доме было огромной поддержкой для матери и Сэл, пусть даже этот мужчина был всего-навсего нашим проказником Джо.
Как он гордился своими мужскими полномочиями: наблюдал за фермой, сторожил посевы, не пускал соседних коров в наше поле, отгонял гоанн от входной двери, — словом, делал все, что наказывал отец. Джо понимал, что заменяет отца, и даже на время порвал свою старую дружбу с гоаннами.
И вот, когда ферма оставалась на попечении Джо, заявился Кейси. Это был словоохотливый, обтрепанный, беззубый старичок с бегающими глазками; вид у него был голодный, ходил он согнувшись, выставив вперед подбородок, совсем как горбун, хотя горба у него не было.
Такого занятного человека мы никогда еще не видывали. Он говорил смешной скороговоркой, зорко оглядывая своих собеседников. На бродягу Кейси не походил — при нем не было ни свэга, ни котелка, да и башмаки были ему чересчур велики. Он производил впечатление человека воспитанного: у порога он снял шляпу и низко поклонился матери и Сэл; они в этот момент сидели в комнате и шили. Женщины вздрогнули от неожиданности и стали его внимательно разглядывать. Блуи, лежавший у ног матери, поднялся и заворчал. Он не привык иметь дело с воспитанными людьми.
Судьба жестоко обошлась с Кейси. История его жизни глубоко растрогала мать, и она предложила ему остаться у нас и пообедать.
— Благослови вас бог, — сказал он матери. — Я вам за это нарублю дров.
Он отправился к сараю, где были свалены дрова, и приступил к работе. Куча была огромной, топор тупой, но Кейси это не испугало. Работал он так усердно, что даже ни разу не распрямился; впрочем, куча дров от этого почти не уменьшалась. Он даже не слыхал, как Сэл позвала его обедать, — настолько он был поглощен работой. Пришлось Джо пойти и привести его.