На низком старте
Шрифт:
– Брюки, - поправила она с легкой ноткой неодобрения. – А зубы почистить?
– Конечно, - заверил я, хотя на кой их чистить, через два-три десятка лет поставлю имплантаты на весь рот и забуду о кариесе и прочей ерунде. – Уже иду!
Я вышел, на ходу заправляя рубашку в штаны, которые на самом деле брюки, она повернулась от плиты, перекладывая со сковороды на мою тарелку шипящий ломоть поджаренного мяса.
По ее лицу уловил смирение и принятие своего нового положения. С сильными мужчинами умные женщины не спорят, те лучше знают, как надо
– Великолепно, - сказал я с удовольствием. – Просто сказочно!
Я опустился за стол, она поставила передо мной тарелку и начала аккуратно перекладывать со сковородки куски прожаренного мяса.
– Это продукты хорошие, - возразила она.
Я с удовольствием смотрел, как широкой лопаточкой кладет вокруг ломтя мяса гарнир из вкусно пахнущей гречневой каши, потом, пользуюсь тем, что все ее внимание сейчас обращено к тарелке, бросил в ее сторону быстрый взгляд. До моего появления жизнь в этом доме текла привычно, потом здесь явился постоялец, потекла несколько по иной колее, а сейчас, когда я всласть посовокуплял ее, смиренно приняла и этот вариант, так что жизнь снова течет привычно и ровно, только колея несколько другая.
Но вообще-то биологически верно, если мужчина в доме, женщина начинает жить, как ей и предначертано эволюцией. Так что мы двое составили хотя бы на время моногамную пару самца и самки.
Она присела напротив, руки на коленях, я с укором покачал головой, и она положила в свою тарелку два маленьких кусочка.
Некоторое время ели молча, наконец она поинтересовалась тихо:
– На обед придете?
– Вряд ли, - ответил я честно. – Буду бегать с высунутым языком по всему городу. Успеть нужно очень много!.. Хорошо, если по дороге схвачу кленовый листочек.
Она мягко улыбнулась.
– Богатые тоже... работают?
– Да разве я богатый, - ответил я. – Богатые богатствуют, а я пашу, как Лев Толстой... Нет, он понарошку, а я всерьез. Великое дело начали...
Когда я закончил с первым ломтем бифштекса, повернулась, невольно демонстрируя в профиль крупную и красиво очерченную грудь, включила кофемашину.
Послышался сухой треск размалываемых зерен, я взглянул на светящееся табло, там надпись «Двойной экспрессо», все хорошо, хозяйка уже сумела запомнить, какая кнопка что означает.
– А зачем скупаете участки? – спросила она. – По всей Журавлевке только и говорят... Все не знают, как продать и уехать поближе к Москве, а вы...
– На Журавлевке много безработных, - сказал я, - а скоро начнем стройку. Понадобится много рук. От простых разнорабочих, до инженерного персонала. Так что мой приезд чуточку оживит здесь если не все, то многое...
– Какой-то большой склад? – спросила она. – Сейчас пошла торговля...
Я усмехнулся, на полуконтрабандной торговле с западными фирмами успел снять сливки, но сейчас власти вводят какие ни какие, но правила, так что торговля для меня отходит на третий план, да и вообще пора с нею завязывать.
– Склад? –
– А что?
– Медицинский центр, - заявил я веско.
– Будут люди культурные и образованные. И вообще Журавлевка станет новой Кремниевой долиной...
Сказал и осекся, не могу вспомнить, когда впервые стало известно о Кремниевой долине, но Гандзя Панасовна уже повернулась к кухонному столу и осторожно снимает с поддона чашки, вряд ли обратила внимание на упоминание о какой-то долине.
– Как удобно, - проговорила она смущенно. – Придумают же такое! Наверное, очень дорогое...
Я отмахнулся.
– Удобств еще мало, зерна все-таки засыпать самим! И воду подливать. А через каждые двадцать-сорок чашек вон там будет вспыхивать гадкая надпись «Уберите отходы!», будто мы порабощенные скайнетом слуги какие-то...
Она мягко улыбнулась, взяла чашку в обе ладони.
– Нельзя же все переложить на технику.
– Можно, - заверил я серьезно. – Но все не станем.
Я поднялся, она тоже встала, как послушная ученица, я притянул ее к себе, поцеловал в лоб, а затем, не удержавшись, в мягкие и такие послушные губы.
Она все приняла покорно и без протеста. Губы вроде бы даже вздулись и стали крупнее, так что если, как социальное существо, она против, то ее биология весьма так за.
На улице за верхом редкого забора видно как по улице проехала и остановилась возле нашего дома автомашина таксиста.
Я вздохнул, сказал «До вечера» и быстро вышел из дома.
Таксист сразу понял, что раз уж подфартило заполучить такого выгодного клиента, не стоит докучать разговорами о всякой житейской хрени вроде политики и как обустроить Русь, смотрит на дорогу и ведет автомобиль на повышенных скоростях, раз уж сказано, что штрафы за превышение плачу я.
С утра объехал пару строительных контор из числа тех, кто рекомендуют нанятые мною местные юристы. Доверяй, но проверяй, как говорил Йосиф Виссарионович, у тех могут быть свои интересы, понятие откатов пришло к нам с Запада еще в годы расцвета Советского Союза.
К счастью, при нынешнем развале возможности заработать еще немного, все жадно ухватились за возможность заняться крупным объектом, можно бы сбить цену, но я лишь строго предупредил насчет качества и напомнил о пункте, что при выявленных нарушениях могу вообще отказаться платить.
Когда я вышел из второй фирмы и направился к автомобилю, из кармана раздался телефонный звонок. Прохожие начали в недоумении оглядываться. Когда-то эти трещащие звуки сменятся мелодичными рингтонами, но пока привычный треск, а рингтоны придут уже потом, как вишенка на торте.
Кое-кто даже остановился, глядя на человека, что извлек из кармана не стационарный аппарат, а так называемый мобильник, по размерам почти такой же, как и стационарный, только похожий на увеличенную телефонную трубку квадратной формы.