На новые земли. Немецкие колонисты и их судьба в Юго-Восточной Европе, России, Северной и Южной Америке
Шрифт:
Такая реакция на первый манифест Екатерины II является очень важным моментом, который со всей определенностью говорит об отсутствии в то время среди населения европейских стран потенциальных мигрантов, готовых переселяться (в том числе в Россию) без существенных и четко прописанных условий, льгот и гарантий.
Это поняло и российское правительство, которое активно начало подготовку нового основополагающего документа, которым стал широко известный манифест Екатерины II от 22 июля 1763 года «О дозволении всем иностранцам, в Россию въезжающим, поселяться в которых губерниях они пожелают и о дарованных им правах». В этот же день ей был подписаны «Указ Правительствующему Сенату об учреждении Канцелярии опекунства иностранных» и «Инструкция Канцелярии опекунства иностранных о ее обязанностях по организации
Президентом Канцелярии был назначен граф Орлов, который с этого момента получал все необходимые полномочия по организации приема и расселения иностранцев, практического решения всех вопросов, связанных с управлением, финансированием и развитием поселений колонистов. Надо заметить, что предложенный в манифесте перечень льгот и привилегий не был принципиально новым словом в господствующей тогда в Европе колонизационной политики и во многом заимствован из изученных еще при Елизавете Петровне документов Пруссии, Дании, Австрии и Англии. Однако в русской версии они были более выгодными и привлекательными для потенциальных европейских переселенцев, потому и стали важнейшей основой всей колониальной политики России в 18-ом и 19-ом столетиях.
В манифесте Екатерины II от 1763 года в первых же строках говорится о немалом числе «праздно остающихся» и неиспользуемых земель в империи, «наивыгоднейших к поселению и обитанию рода человеческого полезнейших мест», скрывающих «неизчерпаемое богатство разных металлов; а как лесов, рек, озер и к коммерции подлежащих морей довольно, то и размножению многих мануфактур, фабрик и протчих заводов способность великая». Чем обосновывается ее высочайшее дозволение, всем иностранным подданным свободно въезжать и селиться во всех губерниях Российской Империи.
В первых пяти параграфах манифеста провозглашается свободный въезд для иностранцев, порядок и инстанции обращения, оплаты переезда при отсутствии средств, право на выбор рода деятельности и места поселения, обязанность вступления в российское подданство и принятия присяги на верность императрице. В последующих параграфах провозглашаются привилегии и льготы для переселенцев. Их изложение начинается с важнейшего для большинства иностранцев права, в большинстве случаев и определившего решение на эмиграцию, права на свободу вероисповедания. Манифест не только разрешал «свободное отправление веры по уставам и обрядам», но и дозволял в местах компактного поселения колониями «строить церкви и колокольни, имея потребное число притом Пасторов и прочих церковнослужителей». При этом не разрешалось строительство монастырей и под страхом строгости законов запрещалось склонение в свою веру других российских подданных, исключая народы находящихся «в Магометанском законе» и проживающих у границ империи.
Поселившиеся в России иностранцы освобождались от всякой уплаты податей и налогов, несения чрезвычайных служб, содержания постоев в местах поселения колониями на 30 лет; в Петербурге, Москве или в Лифляндских и Эстлянских, Ингерманландских, Корельских и Финляндских городах на 5 лет, в прочих губернских, провинциальных и других городах – на 10 лет.
Всем желающим открыть «мануфактуры, фабрики и заводы» или склонным «к хлебопашеству» обещалась необходимая помощь и поддержка. На построение домов, заведение необходимого скота, материалов, орудий производства и инструментов выделялись необходимые беспроцентные ссуды, которые подлежали возврату через десять лет тремя равными частями в течение трех лет. Переселенцам разрешалось беспошлинно ввозить с собой в Россию имущество для собственного употребления, а сверх этого товаров на продажу на сумму не более 300 рублей на одну фамилию. При этом в случае обратного выезда раньше, чем через 10 лет, подлежали оплате и ввозные, и вывозные пошлины. Большинство переселенцев были бедны и не имели средств на беспошлинный ввоз товаров, чем довольно часто пользовались «частные зазыватели», оформлявшие на переселенцев свой товар для последующей продажи.
Всем иностранцам, прибывшим в пограничные города, предоставлялась возможность безденежного проезда до мест поселения с выдачей «кормовых» денег, выделялись подводы и другие средства передвижения. В местах компактного поселения мигрантов им предоставлялись внутреннее самоуправление и
Одним из важнейших стимулов для эмиграции в Россию было освобождение переселенцев на вечные времена от воинской и любой иной гражданской службы, за исключением земской по истечении льготных лет. Этот пункт манифеста был особенно важным для меннонитов, которым их религия запрещала служить и держать в руках оружие. Всем, решившим нести воинскую службу добровольно, выплачивали 30 рублей дополнительного вознаграждения.
Иностранцам, построившим заводы и фабрики и организовавшим производство товаров, отсутствующих ранее в России, предоставлялось право их продажи за границу в течение 10 лет без «всякого платежа внутренней, портовой и пограничной пошлины».
Объявлялось, что всеми дарованными привилегиями и льготами могут пользоваться не только сами прибывшие иностранцы, но их дети и потомки, родившиеся уже в России. После истечения льготных лет, исчисленных с момента въезда предков, все поселившиеся в России иностранцы обязаны будут платить обыкновенные подати, нести земские службы, «как и прочие Наши подданные».
Манифест гарантировал всем переселившимся и принявшим российское подданство право свободного выезда с условием оплаты в казну пятой части нажитого для проживших в стране от года до пяти лет, десятой части нажитого для находившихся в России от пяти до десяти лет – и «потом отъехать, кто куда пожелает, беспрепятственно».
Завершался манифест реестром и описанием свободных и удобных к переселению земель в Тобольской, Астраханской, Оренбургской и Белгородской губерниях.
Манифест 1763 года стал эпохальным и во многом определил успехи и характер всей колонизационной политики России, длившейся целое столетие. Однако не все условия манифеста исполнялись. Началось с того, что практически все первые колонисты были вынуждены направиться и поселиться в Поволжье, вопреки обещаниям свободы передвижения и выбора места поселения. Там им предстояло заняться освоением новых земель и создать на необжитой территории сельскохозяйственные колонии, хотя, как было отмечено выше, не все переселенцы были крестьянами и рассчитывали на обещанную свободу выбора профессии по специальности.
Число колоний, порядок расселения колонистов и размеры их индивидуальных наделов было закреплено в Колониальном законе, изданном в приложении к манифесту 19 марта 1764 года. Закон предписывал: а) выделить на каждые 1000 семей землю, равную площади кругу с диаметром от 60 до 70 верст (1 верста равна 1,067 км); б) основать по левому и правому берегу Волги по 52 колонии; в) каждой отдельной семье выделить по 30 десятин земли, которые передавались ей в неприкосновенное и наследуемое владение на вечные времена, оставаясь при этом собственностью общины без права продажи, деления и сдачи в аренду. Из выделяемых на семью 30 десятин земли 15 приходились на пашню, 5 – на луга и пастбища, 5 – под двор и приусадебный участок, а оставшиеся 5 десятин были лесом. Двор передавался младшему сыну по наследству, в случае его недееспособности – предпоследнему или другому родственнику. Глава семьи был обязан обучить остальных детей, не получивших двор в наследство, какому-либо ремеслу. В колониях устанавливалось общинное самоуправление, законы и порядок которого были обязательными для каждого колониста.
Российское правительство предприняло самые активные меры по реализации указов Екатерины II, ее манифесты 1762 и 1763 годов были напечатаны в газетах Англии, Дании, Шотландии, Ирландии, а также во французских и немецких газетах в Голландии. Кроме того, первый манифест был напечатан в австрийских и шведских газетах, а второй даже удалось издать на немецком языке в виде отдельного приложения к рассылаемым немецким газетам.
К работе по вербовке немецких колонистов был подключен весь аппарат русских посланников и резидентов, которые распространяли призыв русской царицы при многочисленных больших и маленьких дворах немецких княжеств. Для целей вербовки немецких жителей, организации их транспортировки в места сбора были назначены специальные комиссары по всей территории Германии. Масштабный проект по привлечению в Россию немецких колонистов был подкреплен значительным финансовым обеспечением.