На одинокой дороге
Шрифт:
— Я не боюсь — ответил сбитый с толку Курти.
— Так докажи!
— Как? — Курти не понимал, куда тот ведет.
— Докажи и покажи, — помятый ткнул рукой в сторону, — доплыви вон до того пирса.
Курти изумленно посмотрел в сторону вытянутой руки.
— Сейчас? Зимой?!!
— Какая же зима? — тяжело вздохнул матрос. Весна уже. Судоходный сезон начался. Мы же сюда, как-то приплыли. Льда почти нет.
— А если бы и был, — вдруг заговорил мрачный, не вынимая рук из карманов. — Тебе же говорят — нужен настоящий моряк! Который трудностей не боится. А ты думал все легко? Ты о нас подумай. Ты одним из нас хочешь стать. Мы должны
Курти еще раз посмотрел в сторону указанного пирса.
— Там футов сто пятьдесят будет, а то и больше.
— И обратно столько же — кивнул моряк.
— Да бесполезный это разговор, — покачал головой мрачный. Не сможет он. Кишка тонка. Зря звал только, сейчас отходим, а капитан прислал посмотреть, что за человек… а тут… — он махнул рукой и повернулся, чтобы уйти.
— Стойте, — крикнул Курти. Хорошо, я согласен!
Оба моряка выжидающе застыли.
Курти поежился:
— А можно я одежду сниму. А то намокнет? А она у меня одна.
— Это ты сам решай. Нам все равно. Но быстрей. Мы прямо сейчас отходим.
Курти стянул с себя рубаху, штаны. Скинул дохлые ботинки. Остался в одних коротких подштанниках. Поежился. Оглянулся на матросов. Те выжидающе смотрели.
Курти взглянул под ноги. На иссиня-темной воде плавали мелкие ледяные островки. Он выдохнул и прыгнул.
Дыхание перехватило, голову сдавило, а тело обожгло. Он вынырнул, легкие неконтролируемо вдохнули мерзлого воздуха, сразу же выдохнули обратно. Сердце бешено колотилось и Курти, чтобы скорее прекратить эту пытку забил руками по воде, направляясь к находившемуся так далеко пирсу. Обычно он неплохо плавал, но сейчас с трудом управлял собственным телом. Ни руки, ни ноги его толком не слушались и у него ушло около минуты, прежде чем он смог войти в обычный ритм пловца. Не помня, как, он доплыл до пирса, неловко оттолкнулся, захрипел и поплыл обратно. Ухватился за столб и хватаясь совершенно окоченевшими руками за заледеневшие доски выбрался к тому месту откуда прыгал.
Он поднял лицо к матросам и прищурился — вода стекала по лицу, замерзала и льдинки лезли в глаза.
— Все. Я проплыл.
— Ну и дурак! — сказал мрачный. — Я из-за тебя целых тридцать крейцеров проиграл.
— Чего на парня наехал?! Он молодец, видишь, какой смелый. В воду прыгнул. — Помятый был явно доволен, — ты бы так не смог!
— Конечно, не смог бы! Именно потому, что я не дурак! Черт! Целых тридцать крейцеров! Вот кто мог подумать, что такие придурки на свете существуют?!
На корабле раздался звон склянки.
— Так я принят? — Курти дрожал и все не мог нормально смотреть из-за налипшего в уголках глаз и на ресницах льда. Впрочем, как усмехнулся этому вопросу рыжий, он заметил.
Корабль вздрогнул и медленно двинулся вдоль пирса. Курти схватил одежду и стал оглядываться.
— Как мне подняться?!
— Мда-а парень. Тебе, конечно, спасибо. И за развлечение, и за пари выигранное, я б с тобой, наверное, поделился, быть может, но прости, времени нет. Отходим. Но ты и вправду позабавил!
В это время с берега послышался свист. Курти тревожно оглянулся. Звук был слишком знакомым. Это был полицейский свисток. К нему присоединился еще один! Послышались крики. Из-за стоявших у пирса кораблей не было видно, что происходит.
Курти невольно подался за отходившим кораблем. Шагая за набиравшим скорость судном, он повторил:
— Так, как забраться?
Помятый уже
— А ты вплавь за нами попробуй. Неплохо получается. Я серьезно! Вот догонишь, заберешься — берем с собой! — он даже припрыгивать начал. — Правда, хорошо плаваешь. Глядишь и пригодится в этой жизни! Бывай, не скучай! Хотя, судя по всему, сейчас тебе не скучно будет. Вон как свистков испугался. Хотя они трезвонить начали еще, когда ты туда только плыл.
Уже понимая, что это бесполезно, Курти продолжал бежать по пирсу за отплывавшим кораблем. Он так и топал босиком по засыпанным снегом доскам, лишь обернулся испуганно однажды на очередной полицейский свист, откуда-то со стороны канавы. Шел пока не кончился пирс и остановился лишь на самом его краю, провожая взглядом корму, откуда уже исчезли оба — что помятый, что мрачный.
Налетел ветер. Мокрого Курти будто хлестнули наждаком. Он зашагал по пирсу, закоченевшими руками подхватил одежду, начал одеваться. Ветер врезал по голой спине ледяной крошкой и как игрушку затряс одежду. Курти быстрым шагом пошел к берегу, чтобы прикрыться от ветра кораблями.
У края пирса, помня о свистках, дрожащий, осторожно выглянул из-за крайнего баркаса. Канава была пустой.
Вдали виднелись синие мундиры, вперемешку с разномастной грязью нищенских одеяний. Судя по всему, здесь были все полицейские Еловы. Шум удалялся. Вооруженные алебардами стражники гнали все городское дно вдаль по Синей улице. Было шумно. С обеих сторон ругались, кто-то пытался бежать, кого-то повалили на землю, то ли пинали, то ли пытались поднять.
Курти подбежал к ближайшему костру, натянул одежду, обулся, похватал с земли разбросанные тряпки — рванную мешковину, какую-то дерюгу, остатки лысых шкур, еще что-то, закутался в это все и как можно ближе придвинулся к костру. Замерзшее лицо обдало жаром. Всего трясло.
В канаве он был один. Странно, что такая масштабная облава проведена рано утром. Бледный рассвет размазался между глиняными ямами и сараями. Небо подернуто тьмой, сквозь черно-белые облака пробивалось розовое небо. И холодно!!! Ногам особенно.
Он попытался спрятать руки под мышки, чтобы погреть, но под одеждой и всеми этими тряпками тепла не было, и он ожесточенно тер руки над костром.
Странно. Стражники угнали всех. Даже грузчиков, которые обычно терлись рядом в ожидании работы. Их-то почему? Давно здесь облав не было. Тем более зимой. Полицейские тоже люди, точнее только они и люди, по их собственному убеждению, и морозиться не любят. Да и кого им искать-то? На этой мысли Курти замер. Ему вдруг стало понятно, кого именно искали полицейские!
То, что он не попал под общую гребенку — чудо. Как бы это нелепо не звучало, но два злых шутника помогли ему не попасться.
Рукам полегчало. Пальцы ног поджал. Башмаки сухие, их он придвинул к огню. Запретил себе думать про двух уродов с корабля. Потом плакаться будем и мечтать, что еще встретимся. Кольцо сжимается и в следующий раз ему не уйти. Значит надо на корабль. Но не нахрапом. Он уже попробовал, теперь вынужден отогреваться у костра.
Курти год назад пытался пристроиться. Как он и говорил Дагуру, заморские капитаны иногда брали себе юнцов-помощников, но таких счастливчиков было мало. Конкуренция так велика, что к кандидатам его и не подпустили. Увидев, что к соревнующимся приближается паренек, заботливые папаши стали бросать в него камни. Чужакам и в порт на разгрузку не пробиться, а уж к капитану, тем более не подойти.