На одинокой дороге
Шрифт:
Что Курти может у кого-то из них что-то требовать было здорово и не совсем укладывалось в голове. Но слова о двухразовом питании засели в голове накрепко.
— Что такое изюм?
Ответить Клеон не успел.
— Эй! Стойте! Куда?! Мы здесь!!!
Из-за тыловых складов к ним бежали двое. Крепкий мужик, по виду из грузчиков, а следом за ним мальчишка.
— О! — прокомментировал их появление Клеон — нашлись.
Курти смотрел на приближавшихся, шага не сбавлял и врезался в спину остановившегося Лукаса.
— И где были? — невежливо поинтересовался Лукас.
— Дык
— Хорошая рекомендация, — одобрительно кивнул Лукас — если б я знал, что вас полицейские ловят, я б еще вчера вам отказал.
— Да никто нас не ловит! — Сегодня утром в порту облава была. Замели всех! Всех подряд хватали. Ищут кого-то серьезного, но не нас же. Нас вон почти сразу отпустили.
— Да неважно уже. У нас был уговор. Я отпустил мальчишку с тобой и стальными родителями попрощаться, да чтоб он не маячил лишний раз перед командой, и не кормить его лишний день. То, что с вами случилось ваши проблемы. Вы вовремя на корабль не пришли. И я. Я! Квартирмейстер, был вынужден самолично переться с судна в порт искать вас. Искал вас, нашел замену. Все, пока!
Лукас повернулся, чтобы идти дальше.
Курти едва дышал, боясь спугнуть удачу.
— Да, как же это?! — хрипло лязгнул мужик — Нашей вины-то нет. Мой Альмод вчера самым ловким оказался, сами это признали! И что за замена?! Кто он такой? Вы его знаете? Его хоть кто-нибудь знает?! Ты кто-такой?!!
Он схватил Курти за плечо.
— Он и не из наших будет. Приблудный какой-то. Вот кто за него поручится? Кто в случае чего ответ держать будет если он не справится с работой? А то и вовсе напортачит или вообще воровать начнет. Ты ведь начнешь воровать а?!
Курти сбил с плеча руку мужика и рявкнул в ответ:
— Вот именно, что не знаешь ты меня. Так чего собачишь перед людьми?
— А ведь он прав — задумчиво произнес Клеон — мы ведь первого попавшегося взяли, а кто он — понятия не имеем. Не обижайся парень, я чисто по-деловому мыслю.
— Да на рожу его посмотрите — битая вся. Рубаха рванная. Шантрапа местная. Точно вам говорю!
— Ты свою рожу видел — огрызнулся Курти — и бить не надо. Без того харя такая, будто черти горох молотили.
Только что обозначившаяся надежда покинуть город, загоревшаяся перед ним так ярко, гасла на глазах. И это было по-настоящему невыносимо.
— Так, тихо! Еще вашу ругань я слушать должен! — Мощный окрик Лукаса перекрыл голоса обоих.
Квартирмейстер задумчиво переводил глаза с Курти на неожиданно возникшего конкурента.
— Ладно, оба правы. Но шанс должен быть у всех. Проведем еще одно соревнование.
— Какое соревнование? — загорячился папаша — вчера же всех выиграли, — Альмод летает по снастям.
— А сегодня опоздали… — Лукас поднял руку, не давая тому продолжить — я спорить не буду. Не нравится что-то, я не держу.
Родитель замолчал, только зло насупив брови, прожигал глазами Курти. Тот стоял молча и думал о том, какое будет соревнование.
— Нам ловкий нужен — вот кто из вас лучше лазает, того и возьмем.
— Мы сегодня трапы с собой не брали — заметил Клеон, — не идти же за ними на корабль ради этого… «соревнования». Да и время уже! Опаздываем.
— Куда
Все повернули головы в указанном направлении. Самой высокой постройкой в порту был кран. Большой, пузатый, с широким колесом сбоку, он напоминал недовольную толстую курицу, мрачно склонившую голову.
Кран был гордостью Еловы. Не во всяком крупном городе, в порту стоял такой. Но Елова жившая исключительно привозимыми товарами, его себе заимела. Деревянный, он возвышался вверх на сорок футов надменно посматривая на людишек внизу.
— Вот кто из вас двоих первый на самый вверх залезет, того на «Канарини» и берем.
— Да легко — вдруг впервые подал голос Альмод. Крепкий, сытый, он стоял широко расставив ноги, руки за спиной и насмешливо разглядывал Курти.
«Трудно будет» — мелькнуло в голове у Курти. «В себе уверен и характер бойцовский». Видел он уже ребят с такими глазами. И тут же сам себя мысленно одернул — «а я чем хуже?!». «Посмотрим, насколько крепкий — ты потаскай с мое»! Плюс в отличие от этого парниши, у Курти от конкурса зависит жизнь. Есть ради чего стараться.
— А если упадет? — озабочено спросил родитель. — Здесь сорваться легко — это не веревочная лестница, цепляться толком не за что.
— Тем интереснее — насмешливо ответил Лукас. — По веревкам легко. А здесь характер нужен. Как он по мачтам лазить будет? Да в шторм? Впрочем, я не держу, я уже говорил.
— Спокойно па, — опять Альмод, — дело плевое.
Они с Курти встали по обе стороны крана. Стрела основанием уходила под брюхо конструкции, механизм был укрыт деревянными панелями, широкое колесо приводило в действие цилиндрическую зубчатую передачу, позади система противовесов. Они, к слову, были подняты, поэтому крюк покачивался у самой земли.
— Ты меня слышишь, выскочка? — Альмод говорил тихо, но уверенно. — Ты же все понимаешь? Тебя здесь вообще быть не должно. Поэтому во всем виноват сам. Проигрывать я не собираюсь, поэтому мой тебе совет — тихо проиграй. Сам. По-хорошему! Начнешь лезть вперед — пеняй на себя!
Курти не успел ни ответить, ни понять, чем именно ему угрожают, как Лукас крикнул:
— Давай!
И махнул пухлой рукой.
Курти подпрыгнул, уцепился за край стрелы, криво повис — левое плечо выше, правое ниже и подтягивая руку к руке, полез по крутому подъему. Мелькнула мысль, что Альмоду легче — у него первой делает подъем правая рука. Но потом уже не был способен думать ни о чем, кроме напряженных мышц и боли в пальцах. Сказалось все — и ободранные за ночь руки и недостаток сна и то, что он уже второй день толком ничего не ел. В глазах потемнело, тяжесть собственного худого тела казалось неподъёмной, руки он перебирал машинально и… при этом выигрывал! Альмод крепкий парень, но тяжеловат. Возможно вчера на трапах, где под ногами есть опора это и не было так заметно, но здесь, когда работают только руки, это дало о себе знать! Курти был легче, и тоже не слабак. Работа в таверне сделала его жилистым и цепким.