На одинокой дороге
Шрифт:
Они шли почти наравне, но несколько дюймов Курти у него выигрывал и разрыв увеличивался. Понял это и Альмод, пнув на тридцатифутовой высоте Курти. Удар пришелся в живот и Курти перестал дышать. Земля внизу показалось бесконечно далекой, но Курти ощутил, что сейчас он на нее рухнет. Левая рука соскользнула, кончики пальцев правой еле держались. Налетел ветер, забрался под рубашку, затрепал на ветру. Не понимая как, Курти, подтянулся, уцепился, вдохнул, ничего перед собой не видя, продолжил перебирать руками.
Поздно. Драгоценные секунды утеряны. Альмод добрался до края и
Лукас неспешно зашагал по гавани в сторону дальних пирсов, рядом с ним вприпрыжку вышагивал отец Альмода и что-то говорил, мотая головой. Клеон посмотрел на Курти, отвернулся и пошел следом. Сам Альмод все еще стоял рядом с Курти, небрежно держась за трос.
— Ты извини, — сказал он равнодушно, — но уж очень мне хочется убраться из этого города. Ты понимаешь. Да и тебя я предупреждал.
— Тогда и ты меня поймешь — кивнул головой Курти.
— Чего?
— Я говорю, и ты меня извини…
Коротко, без замаха, ткнул Альмода в живот, а когда тот согнулся, схватил висящий у земли крюк стрелы, зацепил им соперника за ворот рубашки, подскочил к рычагу и дернул.
Очень уж усердными были полицейские, когда во время облавы смели всех, кто был в порту. Немногочисленные, в утреннюю пору рабочие тоже попали под горячую руку и не успели опустить противовес.
Сейчас он рванул вниз, крюк соответственно вверх, унося беспомощно мотавшего ногами Альмода к самой вершине стрелы.
Лабр, Клеон и отец Альмода обернулись на грохот заработавшего механизма. Последний, углядев свое чадо в воздухе, немедленно рванул в их сторону. Когда пробегал мимо неторопливо шествовавшему ему навстречу Курти, паренек кивнул ему одобрительно:
— Он у тебя и вправду летает!
Подошел к остановившимся Лукасу и Клеону.
— Вам все еще нужен победитель?
Лукас сделал какое-то движение рукой в сторону висящего и что-то возмущенно орущего Альмода… Курти не дал ему сказать:
— Он там надолго. В одиночку его не отпустить.
Отец Альмода действительно пытался повернуть колесо, но диаметром оно было больше его самого и крутило махину обычно сразу несколько человек. Они бегали внутри как белки, чтобы поднять противовесы. Одному, даже крепкому мужику, ловить было нечего.
Лукас с Клеоном переглянулись. Первым захохотал Клеон:
— А что? Со смекалкой паренек.
— Да уж, — развеселил. К тому же выбора теперь нет, — кивнул Лукас, — ладно, тот ведь тоже его в воздухе пнул, — пошли.
— Так, что такое изюм? — повторил вопрос Курти, стараясь не отставать.
«Канарини» был большим пинасом. Широкий, грузный, он казался солидным господином, случайно затесавшимся на многолюдном рынке среди бедноты.
Боцман с длиннющей фамилией, которую Курти не смог запомнить, брезгливо оглядел мальчика, приказал подойти к Лукасу и попросить выдать куртку. Иначе замерзнет к «… такой-то матери». Куртку Курти получил после того, как выслушал лекцию о необходимости беречь казенное
— Взяли моряка на корабль. Его от легкой качки тошнит, — услышал за собой раздражений голос боцмана.
Так началось плавание Курти.
Глава 12
В сиянии полной луны остроконечные шпили домов отбрасывали длинные тени и выглядел город мрачно. Точнее сказать — был это когда-то город. Обветшалые и полуразрушенные здания, пустые глазницы окон. Город пуст и давно. Эрик насторожено, но с любопытством шарил взглядом по обломкам фасадов. Никогда прежде не видел такой архитектуры. Высокие дома — некоторые по семь-восемь этажей. Широкие, почти без украшений, вроде и разные, но все похожи друг на друга, как будто строились по одному проекту одного же ленивого архитектора.
Разноцветная дорога бежала сквозь развалины, как самая обычная городская улочка и через пару кварталов сворачивала, уходя вглубь города. Верный своему решению идти по ней в заданном направлении Эрик, беспрестанно оглядываясь, двинулся вперед по дороге.
Окна первых этажей все были выбиты. Именно выбиты. Рамы, ставни, то, что от них осталось, как будто вдавлены, вогнуты внутрь. Не желая сходить с дороги, он пару раз подпрыгнул, чтобы увидеть, что там?
Старые, почерневшие остатки рам валялись в комнатах. Что-то или кто-то врывалось через окна снаружи.
Разноцветная улочка свернула за угол, Эрик повернул за ней и остановился. В паре ярдов от поворота, радужная дорога была разобрана. Она не заканчивалась — нет. Еще ярдов через шесть она продолжалась, но вот в этом месте как будто ленту оборвали. Недостающие фрагменты — разноцветные куски стекла правильной формы лежали недалеко, аккуратно сложенные в несколько пирамидок. Недалеко, но так, чтобы дотянутся до них с дороги, было нельзя. Эрик сразу это отметил.
Сделано все это было с одной целью, чтобы тот, кто шел по дороге, был вынужден с нее сойти. Именно поэтому делать этого было нельзя.
Эрик устал, поэтому, не доходя до оборванного края дороги сел на нее и стал думать. У дороги есть очевидный плюс — она не позволяет кому-то по ней ходить, следовательно, служит своего рода укрытием. Достаточно вспомнить клыкастую дамочку, не так давно забравшуюся ему в голову. Дорога широкая, можно колоннами маршировать, но вот оборвалась.
Эрик прикинул — кто и когда дорогу разобрал, неизвестно. Может здесь уже нет никого? Но вот как проверишь?
Разобранный участок находился между все тех же стандартных домов и Эрик подозрительно шарил глазами по пустым окнам и дверям. Но если кто там и прятался, то сидел тихо. Везение, что яркая луна и ночь безоблачная, и видимость хорошая.