На острие безумия. Шторм. Книга 1
Шрифт:
Его глаза…ни у одного из существ нет таких страшных глаз, как у этого нейтрала. Черных, без зрачка. Только блеск исчезал или появлялся внутри, отражая те или иные эмоции о которых знал лишь он сам.
И это было страшно…но и в четверть не так страшно, как встреча с Главой Нейтралитета. Меня никто к этому не готовил. Меня никто не предупреждал, что я попаду в самое логово этих жутких тварей. Хотя Ибрагим не мог этого не знать.
Когда Шторм закончил со мной, меня, совершенно обессиленную, испачканную кровью и слезами, швырнули в камеру, больше похожую на стерильную комнату без окон и мебели с раздражающим ослепительным светом. Мне что-то вкололи для быстрой регенерации
За мной снова пришли, едва я перестала корчиться и тихо дышала, отходя от сумасшедшей по своей силе боли. Не говоря ни слова, подняли под руки и понесли. Я ничего не спрашивала — это совершенно бесполезно, они все равно не ответят. Это запрограммированные роботы нейтралитета. У них есть только одно желание — служить на благо организации и подняться по карьерной лестнице. Ничего больше их не интересовало, конечно, кроме чьей-то боли и смерти. Их за глаза так и называли в Мендемае — Пожиратели боли. Или просто Пожиратели. Вульгарное название, наподобие того, как смертные называют полицейских.
Просить таких о чем-либо или звать на помощь совершенно бесполезно. Я смиренно позволила себя оттащить по длинному спиралевидному коридору куда-то вверх, пока мы не остановились перед зеркальной белой дверью, которая распахнулась, едва один из нейтралов наклонил лицо к датчику, отсканировавшему его черты.
Меня завели в просторное помещение с имитацией шикарного офиса с видом на берег океана и фантастический город с небоскребами…Когда-то в детстве я мечтала увидеть именно такой берег. Мать рассказывала мне, что в мире смертных природа диковинная и невероятно красивая. Она показывала картинки, и больше всего я влюбилась именно в такую…как в этом галогеновом изображении. Значит, я позволила проклятому Шторму не только прочесть свои воспоминания, а еще и транслировать их куда-то для записи.
Я лихорадочно осмотрелась по сторонам. В помещении я была совершенно одна. Едва я подумала об этом, как рядом со мной раздался вкрадчивый и довольно хриплый голос.
— Добро пожаловать в самое сердце Нейтралитета, Ами Шай.
Резко обернулась и непроизвольно вытянулась, содрогнувшись от напряжения, мгновенно сковавшего все тело. Я видела изображения каждого из них. Я знала достаточно, чтобы уметь правильно реагировать и отвечать на вопросы. Вся информация соответствовала действительности, каждый целиком и полностью походил на самого себя. Каждый…кроме Главы.
Я поняла по-настоящему, что значит страх лишь в эту секунду. Увидев его во плоти в нескольких шагах от себя. И вокруг него воздух словно начал замерзать и искриться кристаллами инея. Шторм был почти точной его копией…с едва уловимыми отличиями. Дикая, нечеловеческая красота, мрачный холод во всем облике и жуткий взгляд, от которого хочется умереть. Добровольно перерезать себе вены, чтобы не испытывать чувство всепоглощающей тревоги, которую вселял Морт.
У бессмертных нет возраста…Сын может выглядеть старше отца, а дед младше своего внука. В зависимости, когда и кого обратили. Так я думала раньше.
И внешне…внешне он лишь напоминал себя самого. Я видела слегка посеребренные сединой виски, очень бледную кожу, несмотря на то, что она была смуглой и…белесые радужки глаз, словно затянутые молочной пленкой. Что за дьявольская хрень творится с глазами в этой семейке? Словно некто вытравил им цвет нарочно, но в то же время совершенно полярно. И у каждого они жуткие по-своему. Мне стало невыносимо страшно, и я невольно подалась на несколько шагов назад, непроизвольно судорожно выдыхая воздух, который казался мне в присутствии Морта ледяным. Нет, не казался, каждый мой выдох на самом деле светился заиндевевшими прожилками и оттаивал, растворяясь. По коже пошли мурашки, и замерзли пальцы рук и ног.
— Бывали времена, когда красивые женщины не шарахались от меня, как от самого черта.
Усмешка искривила чувственные сочные губы, которым мог действительно позавидовать сам Сатана…точно такие же я видела перед своими глазами несколько часов назад, и они шепотом заставляли меня мысленно убивать себя снова и снова. Никто и никогда не узнает, какую лють меня заставили делать в моем подсознании…Хотя, Морт, точно знал, как сделать еще больнее, чем его сын. Я была в этом уверена и проклинала Ибрагима за то, что не подготовил меня ко встрече с Главой Нейтралитета. С таким, каким он был на самом деле.
— Наверное, тогда вы не были Мортом, а звались совсем иначе.
Улыбка не пропала, она стала еще чувственней, и Глава отошел к мини-бару, открывшемуся в белоснежной стене и сверкавшему переливающимся стеклом.
— Сделала домашнее задание, прежде чем влезть в гнездо смертоносных шершней? Да, малютка?
Несмотря на совершенное спокойствие и якобы отсутствие угрозы, я прекрасно понимала, что это всего лишь видимость.
Морт достал бутыль с темно-бордовой жидкостью, наполнил ее до краев и повернулся ко мне.
— Страх — это правильная и естественная реакция. Самая честная из всех человеческих инстинктов. За это я ее люблю больше остальных. Я не стану говорить тебе, чтоб ты не боялась. Бойся. Содрогайся от ужаса. Твоя интуиция тебя не подводит — здесь более чем опасно для такой, как ты.
Теперь меня накрыло паникой, и это ощущение уже никуда не отступало, оно возникло где-то в позвоночнике и тонкой, шипованной паутиной царапало мне нервные окончания по всему телу. Я хотела отвести взгляд от белесых зрачков Морта и не смогла. Он вцепился в меня мертвой хваткой и обжег азотом все мои внутренности, замораживая и не давая пошевелиться.
— Да, мы уже знаем, кто ты…таких здесь умерли сотни. Самыми жуткими смертями из всех, что можно себе представить. Ваше рождение уже преступление. И я думаю, ты прекрасно об этом знаешь…Амиии Шай.
Сделал шаг ко мне, и я задохнулась от ужаса, потому что никто и никогда не пугал меня с такой силой, как этот монстр со все той же улыбкой на красивых губах. Берег океана медленно исчезал, и на его месте появлялось грозовое небо со сверкающими молниями и вращающимися смерчами, поднимающими столпы грязи и обломков.