На острие

Кутузова Елена

— Девочка… — сорвалось с губ тихим дыханием, — Внучка… Все… тебе…

Разговор забрал остатки сил. Снова заверещали аппараты, замигали красными огоньками, и врачи вытеснили всех из палаты. Подчинились даже члены Верховного Совета.

Люди смотрели сочувственно и с любопытством, а я не понимала, чем грозят последние слова умирающего дела — в то, что он очнется, не верилось.

Косые взгляды продолжались. Похоже, клановцы тоже не знали, чего ждать от появившейся из ниоткуда наследницы

и как себя вести. Выбрали вежливый нейтралитет.

Меня это устроило. Как и решение Верховного Совета дождаться кончины Главы.

— Вряд ли он доживет до завтра.

Значит, у меня осталось меньше суток — полагаться на милость других больше не собираюсь.

— Нам нужно поговорить!

Отани склонил голову:

— Приду как только освобожусь.

Хотелось бы сейчас, но у него действительно забот полно — все-таки весь клан на себе тащит. Оставалось ждать.

Кен явился после обеда. Остановился напротив, изображая скалу. На лице — ни одной эмоции. Даже обидно!

И при этом я видела, что скрывается за маской: боль, усталость и… страх. Захотелось подойти, успокоить. Прижаться всем телом, сорвать этот чертов пиджак и свою одежду, а там хоть трава не расти.

Но нельзя. Сейчас не время потакать своим желаниям. Я указала Отани на кресло:

— Ты обедал?

— Некогда. Госпожа, если у вас какое-то дело, не будем тратить время зря.

Ну вот, а я-то его покормить хотела.

— Что там происходит? Кен, что будет со мной после смерти Главы? Он же назначил меня наследницей?

— Но не назвал преемника. Это плохо, — Отани прикрыл глаза ладонью. — Но не волнуйтесь — я помню про долг крови.

— О чем ты говоришь? Ты же не убивал моих родителей. Или…

Подозрение начало закрадываться в душу густым черным дымом. Отани вскинулся:

— Хуже. Я не смог их спасти. Я не сберег дочь Главы… и чуть не уничтожил его внучку.

Всего лишь чувство вины. Какое облегчение! Знать бы еще, что творится в его голове, что за мысли рождает этот разум?

— Теперь ты свободен от клятвы.

Он молча навис надо мной. Уперся руками в ручки кресла, наклонился низко-низко, глаза в глаза.

— Ты гонишь меня, Лара?

«Ты». И по имени. Что-то новенькое, но сейчас мне нужен союзник, а не послушный раб.

— Конечно, нет! Просто не хочу пользоваться своим положением и…

— Тебе придется им пользоваться. Ты — наследница Клана. Тебе даже твой муж ни слова сказать не посмеет.

— Вот не надо… о муже. Сейчас меня больше интересует, что будет дальше.

Кен уже успокоился и уселся обратно в кресло:

— Если Глава… умрет, — это слово далось ему нелегко, — опеку над вами возьмет Верховный Совет. И выберет мужа.

— To есть, решит не только мою

судьбу, но и судьбу Клана. Верно?

Перед глазами снова встали врачи. И те парни, что охраняли дверь. У них есть жены, дети, матери и сестры. Те, за кого отвечает Глава. Или наследник.

— Кстати, я думала, Менети арестовали.

— Это не так просто. Совет — это межклановая политика. Каждый тянет одеяло на себя, пытается урвать кусочек побольше. Менети еще попортят нам нервы, тем более что в нашем клане полно их людей.

— Это я уже поняла. Что делать будешь?

— Ничего, — Кен тяжело вздохнул и откинулся на спинку кресла, на миг став собой.

— Я первый помощник, но не Глава. Все мои полномочия закончатся с его смертью.

Катастрофа! Я останусь без защиты. А Кен продолжал:

— Есть вероятность, что Совет прикажет завершить свадебный обряд с Рокано.

Только не это! Хватит с меня этого садиста!

— Не хочу! — перебила я. — Не хочу замуж за подсунутого Совет от мужика! Я хочу сама распоряжаться своей жизнью!

Кен спрятал лицо в ладонях:

— Теперь это невозможно.

Тишина в комнате показалась оглушающей. Стук крови в ушах заставил успокоится, подумать. Все-таки бордель — хорошая школа. Выкрутилась там, выкручусь и здесь. Никому не позволю распоряжаться ни кланом, ни своей жизнью!

Подумала, и сама себе удивилась: с чего это я беспокоюсь о клане? С другой стороны… почему нет? Стать полноправной хозяйкой мощнейшей организации…

— Кен, — позвала, еще не до конца поняв, что же скажу. — А если я уже буду замужем? По всем правилам?

— Тогда… управление кланом окажется в руках вашего супруга, а вы… неприкосновенны.

— Давай поженимся?

80

Кен уставился на меня широко распахнутыми глазами.

— Что?

— Говорю, давай поженимся’ Раз уж оба не хотим быть игрушками в руках Совета.

— Невозможно, — от словно обмяк, сдался. — Все будут в ярости.

— «Все» это кто? Совет? Менети?

— Все разом, — Отани нахмурился. — И, потом, Глава…

— Глава хорошо, если доживет до вечера. Мы должны успеть.

Почему он не соглашается? Обоим же выгодно. Хотя, кажется, понимаю. Сама при малейшем упоминании о замужестве убивать готова, а Кен что, должен смириться?

— Госпожа, может быть, поищем другую возможность?

— Прости. Зря я это предложила. Извини, что навязываюсь. Наверное, у тебя есть девушка?

— Нет, — ответил он машинально. И тут же пояснил: — Даже если бы и была… пока я рядом с вами, пока нужен вам… ни о каких других женщинах речи быть не может.

Ну вот, как ледяной водой окатил.