На отшибе
Шрифт:
– Звучит удручающе, – остановился у трактора её спутник.
– Не знаю, как у других, но у меня часто так. Помню, как давным-давно ходила в передвижной зоопарк. Зоопарк – такая редкость. Вроде бы здорово должно быть: звери не на экране телевизора, они – прямо перед тобой, настоящие. Я тогда ещё и в школу не ходила. Помню льва. Я смотрю на него и думаю «Передо мной – настоящий лев, но, когда я выйду из зоопарка, в воспоминаниях он будет словно кадр из телевизора, словно я никогда не видела его на самом деле, потому что не прикасалась к нему». Так и получилось. День был пасмурный,
– Родители постоянно куда-то торопились. Мне кажется, я находилась в зоопарке всего минут десять. Меня увели оттуда в самый интересный момент, когда страус начал вытягивать шею и вертеть головой. И зачем я ехала, почти, час на автобусе, на одной ноге, припечатанная к окну? – сидячие места были только на плечах родителей, – Наверно, потому что они, на самом деле, поехали в госте к моей тётке, – продолжила рассказывать Эгина, – Помню ещё обезьян, передававших друг другу печенюшки из клетки в клетку. Эти воспоминания серые. Странно. Наверное, из-за освещения… А обратно я ехала, сидя у папаши на шее. Это было даже интереснее зоопарка… – она взглянула на Лока, – Ты сам хотел послушать какую-нибудь ерунду.
– Да, я и не отрицаю. Наверно, теперь моя очередь? – тот отошёл от экскаватора и задумчиво сунул руки в карманы брюк.
– Нет, не обязательно, – не ждала от него никаких рассказов Эгина. Локлир и обрадовался, и нет. С одной стороны, он не находил занятной истории, и был рад, что можно помолчать. С другой стороны, его огорчало, что ей неинтересно его слушать. Они подошли к бревенчатому мосту через провал. Эгина оглянулась на берег с купальщиками: «Я давно не вижу Орлина».
– Думаешь, что-то случилось? – Лок так не считал, – Он, как кот, гуляет сам по себе, то и не видно.
– Где тут вообще можно гулять?
– Везде. Мы вот в карьер забрались.
– Здесь только слоняться можно, а не гулять, – возразила Эгина, – Прогулка с толком должна быть. Без толка – это уже не прогулка, а пустое шатание, – она предположила про себя, что Орлин тоже может сейчас бродить по карьеру.
– Если под островом действительно раскопки ведутся, вход в шахту – на дальнем берегу. Проверим? – предложил Локлир.
– Нельзя туда, – не согласилась Эгина.
– Никто не обратил внимания, что мы на мост поднялись. Про нас уже забыли. Никто не заметит, – любопытствующему представилась хорошая возможность проверить то, что он хочет.
– Иди один. Я здесь подожду, – отказалась Эгина.
– Ладно. Если через полчаса не вернусь, беги спасать меня, – похоже, на полном серьёзе попросил танкист, – Я ведь могу рассчитывать на твою помощь?
– Можешь, – Эгина присела на продольное бревно моста. Локлир отправился на разведку.
Прошло минут десять, но эринианке показалось, что вдвое больше. Солнце приблизилось к воде, голоса на берегу начали затихать. Эгина встала и перешла мост, немного постояла на месте, и прошла ещё чуть дальше, и ещё дальше. К её радости, уходить далеко от моста не пришлось, из-за кучи песка показались
– Да булыжник это обычный, – говорил второй.
– Отстань, умник, – огрызался копатель.
– Ну, а что это, по-твоему? Алмаз, что ли?
– Тебе, что? Иди, себе свой найди.
Увидев Эгину, оба остановились. Та приблизилась к ним.
– С той стороны острова действительно шахта, – сообщил ей Локлир, – Только я не думаю, что там драгоценные камни добывают.
– А почему он тогда зелёный? – не согласился с ним Орлин.
– Да где зелёный? Чёрный он, – взглянул ещё раз на камень танкист.
– Ну, вот здесь.
Эгина тоже посмотрела на находку: «Похож на эпидот».
– В камнях разбираешься? – Локлир предположил, что этому её вполне могли научить в университете.
– Немного, – не дала никаких пояснений Эгина.
– Драгоценный? – поинтересовался Орлин.
– Да.
– И сколько такой кусок стоит?
– Немного… Один раз в магазин за продуктами сходить.
– Что так мало? – изумился Локлир, – Драгоценный же.
– Скорее, поделочно-драгоценный. У многих образцов плотность ниже семи, насколько я помню, – Эгина была не уверена в правильности своего ответа, и от этого ей стало неловко.
– Всё равно деньги, – Орлин сунул камень во внутренней карман куртки, – Никому ни слова, – зашагал он к мосту.
– И большая шахта? – спросила Эгина Локлира.
– Ну, вход широкий, на тракторе заехать можно, но глубокая ли, не знаю, не заходил. Его вот встретил у входа и о камнях заспорили. Внутрь соваться не стоит: опоры не поставлены, того и гляди, обвалится потолок. Не знаю, есть ли внутри балки какие, – рассказал тот, – Неважно. Нам там делать нечего. Не пойму только, зачем ради дешёвых камней туннель рыть.
– Из них сейчас столешницы делают для интерьеров загородных домов.
– Ну, продав столешницу, можно, наверно, месяц в магазин ходить… – прикинул Лок, – Только всё равно такая сумма, как мне кажется, расходов на раскопки не восполнит.
– Так топливо-то казённое, – напомнила Эгина.
– Ну, разве что за счёт этого прибыль выкраивают. Я – к «тягачу», – отправился обратно, к месту стоянки, Локлир. Его спутнице оставалось только последовать за ним. Дойдя до танка, копательница с тревогой заглянула за гусеницу. Рюкзак лежал на месте. Она проверила его содержимое: ничего не пропала и ничего лишнего не появилось. Лок предложил выпить ещё чая.
– Чтобы потом среди ночи по кустам бегать? – отказалась Эгина, – Хотя, ты ведь не бегаешь, ты крепко спишь.
– А ты долго не ложишься, так что одна кружка помешать не должна, – надеялся, что она передумает, танкист, – Я тоже ещё посижу. Может, хоть компанию составишь?
– Словно есть варианты лучше, – Эгине некуда было податься.
– Мой вариант слишком плох? – Локлир ничуть не обиделся. Он и сам не находил других занятий.
– Нет, – работница принесла припрятанную циновку. Лок развёл костёр и хотел повесить над ним чайник, но Эгина сказала «Ты сначала под крышку загляни». Локлир заглянул: «Ничего лишнего, только вода».