На отшибе
Шрифт:
– Слей на набери заново, – можно сказать, потребовала копательница.
– Думаешь, могли что-то подсыпать, подлить? – танкисту тоже иногда приходили подобные мысли, – Я понимаю, что люди здесь нехорошие, но не настолько же.
– Слыхала я подобные речи. Доверяй, да проверяй. Слей, – настаивала Эгина.
– Ладно, – Локлир счёл, что предосторожность не помешает. Он вылил остатки воды под ближайший куст, хотел идти к общей водогрейке, но задержался и спросил: «Неужели тебе что-то подсыпали?» Эгина подумала пару секунд и ответила: «Да». У Лока возникла масса вопросов в голове,
– Да, – снова помедлив, подтвердила Эгина.
– Ясно, – не нашёл более подходящего слова танкист и отправился за водой. Вернувшись через несколько минут, Лок повесил чайник над костром и принялся молча ждать, пока вода закипит.
– Любопытно, да? – прервала молчание Эгина.
– Ну, не так, как сплетникам, – с заминкой проговорил Локлир, пытаясь подобрать другое слово, – Ты можешь ничего мне не рассказывать.
– Не разболтаешь? – сделав паузу, спросила эринианка.
– Не. Да кому?
Лок не выглядел болтуном, и Эгина сказала ему то, что он хотел бы знать: «Мой папаша, он мне подсыпал». Танкист не особо удивился: «Зачем?» Эгина вздохнула: «Чтобы квартирой завладеть, – эта фраза вызвала у него гораздо больше недоуменья, – В двух словах не объяснить», – Эгина замолчала. Локлир тоже молчал, не зная, как лучше задать вопрос о том, почему её папаша не придумал ничего лучше, чтобы обзавестись квартирой. На округу опустился сумрак. Эгина решила рассказать Локу немного об этой истории.
Глава 3 – Болезнь
– Расскажу, пусть хоть кто-нибудь знает, – решила не скрывать Эгина.
– А разве вообще никто не знает? – уточнил Локлир.
– Мамка подругам, да родственникам говорила, но они не верят, я их в счёт не беру. Посторонние никто не знают. Ну… если кратко, папаша, дядя и тётя решили квартирой завладеть и её поделить, а для этого от нас с мамкой избавиться нужно было, иначе их доля при дележе заметно уменьшится. Отравили меня… нас, но мы смогли уехать в недостроенный дом, и теперь я зарабатываю на очередную зимовку, – кратко описала произошедшее эринианка.
– Звучит так, словно ничего не случилось, – заметил ей Лок. Эгина говорила о случившемся очень спокойно: «Нам все говорят, что ничего страшного не произошло. Иногда мне начинает казаться, что это действительно так». Локлир хотел что-то возразить, но замялся. Работница, не дожидаясь его возражений и вопросов, принялась рассказывать подробнее.
В квартире были прописаны все упомянутые Эгиной, но дядька и тётка уже давно решили завладеть жильём целиком и полностью, и разделить его. Папаша-алкоголик Эгины не имел ничего против этого: дядя нередко наливал ему и обещал выплатить ему его «долю», равную мешку денег такого необъятного объёма, что и сумму назвать сложно. На самом деле с продажи квартиры денег много было не выручить. Во всяком случае, на три однокомнатных точно никак не хватило бы. Тут дядька с тёткой и пришли к мысли, что от претенденток на долю нужно избавиться.
– Да как вы все в одной квартире оказались? – прервал рассказ Локлир. Эгина вздохнула: «Довольно глупо… – она задумалась, как объяснить покороче, – Сначала дядьке из села в город перебраться
Дядя и тётя начали угрожать сначала только Эгине, надеясь, что она напугается и повлияет на свою мамку, не упоминая той о них. Они говорили, что ей с мамкой нужно переезжать в Герберу, иначе можно здоровья лишиться. Казалось бы, это не должно было стать проблемой и реальной опасностью: записал их слова на диктофон, да и обратился в правоохранительные органы. Вот только у эринианцев ещё не было диктофонов. Такие вещи имелись только у спецслужб. Про мобильные телефоны же вообще никто не слышал. Беспроводным средством связи являлась только рация.
Кассетные магнитофоны встречались нередко, но, как правило, без пишущей головки. Кассетные же плееры с пишущей считались редкостью. Даже цветные телевизоры появились ещё не в каждом доме. Ни о какой интерактивной сети и речи не шло. Поэтому Эгине нечем было подтвердить свои жалобы на угрозы.
Она старалась игнорировать их. Эринианка думала, что это психологическая атака, и до действий дело не дойдёт. Она считала, что родственники хоть и склочные люди, но на преступление всё же не пойдут. По-другому думать родителями и не позволялось.
– Все свои, – говорил пьяный папа. Эгина, возможно, и рада бы была с соседями по квартире разойтись, да только понимала, что денег с продажи с трудом хватит лишь на захудалую деревяшку где-нибудь на окраине, и-то, если добавить свои сбережения, коих и не было. Понятие «Кредит» ещё не появилось. Кто-то где-то что-то и поговаривал о том, что некоторые банки деньги в долг дать могут, но заём этот считался крайне опасной затеей.
– Век не рассчитаешься, – так о тогдашнем кредите говорили и зачастую были правы.
Возможно, Эгина с родителями и наскребли бы на деревяшку, но дяде с тёткой без личных вложений уж точно другое жильё не купить было. Дядя занимался халтурами, вместо того чтобы устроиться на постоянную работу, а тётя была внештатным корреспондентом местной сплетницы. Особого дохода это им не приносило, зато рабочие часы и выходные они сами себе устанавливали, что обоих и устраивало. Зато не устраивал тот факт, что при разделе суммы на покупку другой квартиры им не хватит.
Эгина недавно окончила обучение в университете. Чувствовала она себя довольно неважно, и мама предложила ей не спешить с работой, и отдохнуть лето. Отдых предстояло провести в городе. В деревню не приглашали. Своего дачного дома, как такового не было. Имелся только незавершённый долгострой – небольшой сруб с крышей и окнами. Папаша Эгины ездил до Герберы раз-другой в год и якобы занимался строительством. Стройка же с места не сдвигалась, потому что папаше вполне хватало стен с лежаком, чтобы вволю попить спиртного.