На память милой Стефе
Шрифт:
– Я не смогла дотянуться, – улыбнулась женщина, пожимая плечами.
Я сбегал и стащил с куста футболку. Когда вернулся, соседка все еще находилась в моей квартире. Она держала в руках расшитую бисером сумочку.
– Простите, что взяла. Это индийский узор. У моей бабушки была такая же, – объяснила она. – Почти точь-в-точь. Я сразу бабушку вспомнила. Такая сумочка только с виду вместительная, на самом деле туда разве что носовой платок поместится. Бабушка пользовалась носовыми платками. Вы меня понимаете?
– Да, понимаю, только говорите немного помедленнее, –
Женщина улыбнулась и показала, как сморкаются в платок. Потом показала на сумочку и спросила:
– Можно ее открыть?
– Кажется, там замок сломан. Я пытался, у меня не получилось, – ответил я.
Замок я попросту боялся сломать. Открыть его мне не удалось.
– Вот, здесь есть секрет. Смотрите, тут надо зажать, потом раздвинуть – и все, – женщина с легкостью открыла замок. – А защелкивается он как обычно. Попробуйте сами.
Я сделал все, как показала соседка, и пусть и не с первой попытки, но замок все же поддался. В сумочке действительно лежал носовой платок. Но не женский, крошечный, а мужской, большой.
– Ой, моя бабушка тоже предпочитала мужские! – рассмеялась соседка.
– Простите, не знаю, как вас зовут. И вашего сына. Или забыл. Этот переезд, простите, сам себя не помню. – Я решил, что все же прилично знать имена соседей, особенно тех, кто тебя кормит и развешивает твое белье.
– Ничего страшного, я все понимаю. Когда мы сюда переехали, я никак не могла запомнить, кого как зовут. На бумажке записывала. А вот у моего сына, его зовут Мустафа, феноменальная память. Он на всех языках может. Меня зовут Ясмина.
– Как цветок, да? Жасмин? Очень красивое имя, – улыбнулся я. – А остальные вещи – вы не знаете, из какого они века? – я показал на разложенные на полу находки. – Я совсем не разбираюсь в вещах и предметах. Тем более женских.
Ясмина оглядела то, что лежало на полу, и взяла платок. Потрогала ткань.
– Это не натуральный шелк, – сказала она.
Я смотрел скептически.
– Вот, потрогайте сами. Сравните. – Ясмина снова открыла сумочку с индийским рисунком и попросила меня опустить руку внутрь, прикоснуться к подкладу. И после этого потрогать платок. – Чувствуете? Подкладка в сумочке из натурального шелка, а этот платок – он красивый, но, не знаю, подделка, что ли.
– Хорошо, с сумочкой и платком разобрались. А что делать с остальным, я не представляю, – признался я.
– Почему бы вам не спросить бабушку Элену? Она наверняка все вам расскажет про украшения, – улыбнулась Ясмина. – Такая женщина непременно знает в них толк.
– Вы думаете? – удивился я.
– О, мужчины… – рассмеялась Ясмина и ушла.
«Мне нужно показать кое-что бабуле, – написал я Лее. – Можно это устроить? Я могу прийти куда скажете!»
Лея не ответила. Я прождал больше часа и немного обиделся. Хотя, с другой стороны, я ведь не единственный ее клиент. Может, она была занята.
Видимо, я задремал в кресле-качалке. Очнулся оттого, что меня кто-то тряс за плечо и брызгал водой на лицо.
– Саул, мальчик, у тебя тепловой удар! Ты такой красный и горячий! – причитала надо мной бабуля.
– Я просто
– Надо пить сок, если плохо, – сказала она.
– Ты обедал? – бабуля заглянула в холодильник.
– Нет, не успел.
– Мальчик не успел поесть! Конечно, ему станет плохо! Время пять часов, а ребенок с утра ходит голодный! Лея! Ты мне обещала за ним присматривать! – возмутилась бабуля.
– Да, но не кормить с ложечки! Привет, Саул, – ответила Лея, заглядывая на балкон. – Ну ты и напугал нас всех. Когда Жан увидел твое сообщение, он тут же поехал за бабулей.
– Жан? Но я писал вам, а не Жану, – удивился я. Не мог я так перепутать адресатов.
– Только мой бывший муж решил устроить мне сцену ревности и прочитать мой телефон! Вот поэтому я с ним и развелась! – возмутилась Лея.
– Я просто беспокоюсь! Разве я не должен беспокоиться? Привет, Саул. Джанна передала для тебя пирог. Я положил в холодильник твой любимый паштет, – сказал Жан.
– Простите, я не хотел вас всех беспокоить. Я бы сам пришел. Просто мне нужна помощь, – признался я. – Вот, смотрите, что нашел в коробке. Понятия не имею, что об этом писать! Соседка, Ясмина, сказала, что сумочка с индийским узором, а подкладка из натурального шелка. Еще замок необычный, я сначала думал, что он сломан. А платок не шелковый, не натуральный. С остальным я просто не знаю, что делать. Бабушка Элена, бабуля, помогите. Без вас я не напишу следующий отчет, и Лея выгонит меня из квартиры на полном основании.
Я встал и уступил бабуле кресло-качалку.
– У меня было такое же, – сказала она, устраиваясь. – Если найдешь маленькую подушечку, она от этого кресла. Под спину подкладывать.
– Я видел похожую, подождите, – я порылся в вещах, которые не были сложены в коробки, а лежали кучей, и выудил оттуда маленькую подушку.
– Точно, она самая, – обрадовалась бабуля и подложила подушку под спину. – Специально для этого кресла шили, по размеру, – кивнула она, довольная. – Кстати, ты в курсе, что кресла-качалки придумали не для пожилых людей, а для молодых матерей. Для кормления младенцев. В каждой детской обязательно ставили кресло-качалку, чтобы мать могла покормить ребенка и не трясти его на руках, укачивая, а сидеть. Это потом вдруг все решили, что кресла-качалки предназначены для бабулек, которые только в них и могут сидеть. Нет! Это кресло точно сделано под молодую женщину. Видишь, оно узкое, толстые бабули в такое с комфортом не поместятся.
– Значит, у вас фигура как у девушки, – сказал я искренне.
– Боже, Саул, ты такой молодой и уже знаешь, что нужно сказать женщине! – восхищенно рассмеялась бабуля.
Я про себя отметил, что хоть про подушку смогу написать хозяину, и выдал бабуле то, что хранилось в шкатулке. Она достаточно равнодушно перебрала ожерелья и задержала в руках птичку, на которую я вообще не обратил внимания.
– Это муранское стекло, настоящее, – пояснила бабуля, любуясь птицей. – Посмотри, как свет играет. Редкий экземпляр, тонкая работа.