На перекрестках фэнтези

Пехов Алексей Юрьевич

— Тэраэн, не убивай его!

Элос полулежала, чуть отвернув голову, чтобы не видеть меня. В ее голосе еще. звучала боль, но сострадание уже победило ее.

— Как прикажешь, мой ангел.

Золотоволосая голова уютно прислонилась к моему плечу, руки обнимали за шею. Я медленно спускался по крутым ступеням лестницы, прижимая к груди бесценное сокровище — моего ангела. От бесконечного спуска начинает кружиться голова, но впереди ждет теплая ночь, наполненная нежным шелестом листьев и запахами фиалок.

— Тэраэн, друг мой. Я опустил взгляд на ее

улыбающиеся губы.

— Ты спас мне жизнь.

— Значит, мы в расчете. — У меня хватило сил пошутить. — Как твое крыло?

Она так и не смогла принять прежний облик. Некому было учить ее сложной ангельской магии. Элос была слишком молода, слишком неопытна, для того чтобы самостоятельно изменить образ, который был навязан ей насильно Кристианом, а моего «серого» мастерства хватило только на то, чтобы вылечить перебитое крыло.

Мягкий взмах нагнал на меня волну теплого душистого воздуха.

— Мне лучше… спасибо. Что же ты будешь делать с живым ангелом, Тэн? — Она, улыбаясь, приблизила прекрасное лицо к моему.

— Любить, — ответил я, наклоняясь к ее губам. — Любить…

Олег Синицын

АСТРОВОЙНЫ

Как река начинается из ручья, как дерево вырастает из зернышка, так великие события происходят из обычных поступков. Есть начало и галактическому противостоянию людей и орков, которое летописцы нарекли Астровойнами. Есть начало и великой судьбе Даймона Зверолова, бесстрашного воина и бога, который поднял из пепла государство человеческое, который подарил людям надежду на светлое завтра; который спустился в галактическую Бездну и поймал Зверя… Даже не верится, что он когда-то был простым человеком, что у него была своя сложенная из обычных поступков история. История о том, КАК все начиналось…

1

Даймон сидел неподвижно, укрытый листьями молодой ольхи и практически слившийся с ними. Где-то далеко наверху кроны деревьев трепал ветер, но здесь было спокойно. Он прятался в листве, не смея шелохнуться, не смея хлопнуть себя по яремной вене, чтобы убить присосавшегося комара. Комар как прилетел, так и улетит, а покой подлеска у заросшей тропы будет нарушен. Чуткий кентавр сразу почувствует неладное, и последнее, что услышит Даймон, — дробный удаляющийся галоп. Такой исход будет означать лишь одно: полный и безоговорочный крах. Провал экзамена, который устроил ему отец.

А подлый кровосос все никак не мог утолить жажду, и Даймон мысленно пообещал, что найдет тварь, куда бы ни унесли ее хлипкие крылья. Но сейчас приходилось сцепить зубы. В самом деле, если он не может терпеть животное, для лишения жизни которого требуется легкий хлопок ладонью, то что говорить об охоте на такого серьезного зверя, как кентавр. Ростом с человека, он, кроме лошадиного облика, морды и копыт, вдобавок располагал парой мускулистых лап, которыми разрывал пополам оленя, а, случалось, и заблудившегося путника.

Поймать зверя предстояло голыми руками. Таково непреложное условие отца. «Автоматические сети и силовые капканы — игрушки для туристов, приезжающих охотиться по путевкам турагентства, — говорил он. — Ты — потомственный зверолов! Ты должен обладать всеми навыками и приемами, которые

существуют для поимки зверя. Может оказаться, что в один прекрасный день весь этот технологический мусор исчезнет и ты останешься один на один с лесом».

Вот так, голыми руками, ни больше, ни меньше, Даймону предстояло взять божью тварь, которая становится бешеной, когда чувствует опасность, и начинает колотить во все стороны чугунными копытами. Малейший просчет угрожает жизни охотника, поэтому у него есть только одна выверенная секунда и только один удар. Быстрый и тяжелый удар «молотом» — кулаком промеж лошадиных глаз кентавра.

Он так сосредоточился на предстоящем событии, что упустил момент, когда послышался топот, приглушенный травой. Даймон спохватился, занервничал. Если бы отец заметил это, то разгневался бы. Ротанг не уставал повторять, что чувства зверолова должны быть острыми, как лезвие клинка, и холодными, как его сталь. Ощущения же, которые сейчас испытывал юноша, образно напоминали разварившуюся картофелину.

Даймон мысленно выругался, а топот тем временем сделался ближе. Жертва находилась уже в десятке ярдов, летящий силуэт мелькал среди листьев. Разум мигом просчитал расстояние и подал команду ногам. Юноша вылетел из зарослей с той стремительностью, которую не раз и не два тренировал в нем отец, ставя сына меж раскачивающихся бревен, подвешенных на веревках.

Вылетел Даймон как надо. По науке, которую разработал и отточил до совершенства древний род Звероловов. Кулак прочертил дугу и опустился на покрытую жирными волосами голову. Удар вышел знатный. Кентавр содрогнулся всем телом. Не задерживаясь, чтобы не попасть под двухсоткилограммовую тушу, Даймон перевернулся в воздухе и упал по другую сторону тропинки. Оглушенное животное шумно повалилось рядом.

Все закончилось, довольный и счастливый, он лежал на спине, глядя на высокие колышущиеся кроны. Из кустов поднялся отец.

— Молодец, Даймон, — произнес он. — Великолепное чутье и прекрасный удар. Браво! Пятнадцать лет упорных тренировок, а все для того, чтобы вырубить заблудившегося коммивояжера.

Даймон недоуменно поднял голову и, к своему ужасу, увидел растянувшегося поперек тропинки торговца, невесть как забредшего в эту глушь. Его узкое лицо с толстыми щеками походило на грушу, подбородок покрывала недельная щетина, пестрая от вкраплений седины; длинные сальные волосы разметались по траве, глаза закатились. На бледном лбу багровел отпечаток кулака Даймона. Рядом валялся самоходный чемодан, из которого высыпались информационные диски, а также старинные бумажные книги.

— Отец…

— Ни слова больше! — Зверолов-старший склонился над торговцем, пощупал пульс, заглянул в зрачки. — Как ты мог принять две ноги за четыре!

На это замечание юноше нечего было ответить. В дремучем лесу он ожидал встречи с кентавром, а не с человеком. Лес раскинулся на огромном материковом пространстве, ближайшее селение находилось милях в тридцати: оно сформировалось вокруг гигантских башенных орудий пограничного гарнизона. Его жители занимались фермерством и далеко в лес не ходили, служащих гарнизона лес не интересовал. Поэтому в местах, где жили Звероловы, люди не появлялись с незапамятных времен.