На полголовы впереди

Фрэнсис Дик

– Медведи? – воскликнул я. Он сиял:

– Медведи-гризли, а? Скалистые горы – это вам не какой-нибудь тихий скверик. Здесь места дикие. И медведи здесь дикие. Им загрызть человека раз плюнуть. – Он склонил голову набок. – Или можно сбросить кого-нибудь в туннеле Коннот. Восемь километров тоннеля без всякого освещения. Там живет особая разновидность слепых мышей – они питаются зерном, которое высыпается из хлебных вагонов.

– Веселенькое место, – сказал я.

– Под полом вашего вагона-ресторана есть ящик для хранения вина, продолжал

он, все больше увлекаясь. – В этом рейсе было решено им не пользоваться, чтобы не беспокоить пассажиров, когда нужно будет его открывать.

Просторный ящик, там вполне можно спрятать труп.

Я понял, что его воображение способно рисовать куда более мрачные картины, чем мое.

– Если в ящике для вина спрятать труп, – вежливо сказал я, – это действительно может побеспокоить пассажиров.

Он рассмеялся:

– А что, если засунуть туда кого-нибудь живым и связанным, чтобы он там корчился в агонии?

– Но он будет кричать во все горло.

– Заткнуть ему рот кляпом.

– Если мы кого-нибудь недосчитаемся, будем искать его там, – пообещал я и встал, собираясь идти. – А где этот мост через Стони-Крик? – спросил я, остановившись в дверях. – Где это – "за перевалом Роджера"?

Его прищуренные глаза весело сверкнули.

– Километрах в ста шестидесяти после Лейк-Луиз. Высоко в горах. Но можете не беспокоиться, а? Мы проедем его днем, когда будет светло.

Глава 13

Наутро все оказались живы, хотя за завтраком кое-кто заметно страдал от похмелья. Пейзаж за окнами резко изменился: бесконечные скалы, озера и хвойные леса уступили место необозримым просторам холмистых прерий, уже не желтеющих спелыми хлебами, которые давно убрали, а зеленовато-серых и погруженных в глубокий покой в ожидании зимы.

Во время завтрака мы ненадолго остановились в городке Медисин-Хэт, расположенном в долине и ничем не примечательном. Пассажиры послушно перевели назад свои часы, когда Нелл объявила им, что теперь мы живем по времени горного пояса.

– А где же горы? – спросили ее.

– Горы будут после обеда, – ответила она и раздала печатную программу на день, в которой были обещаны "жуткие повороты сюжета" в сцене, предстоящей в одиннадцать тридцать утра, за которой последует ранний обед. В двенадцать сорок мы прибудем в Калгари, где от поезда отцепят вагон с лошадьми, а в час тридцать отправимся в глубь Скалистых гор – к Банфу и Лейк-Луиз. В Лейк-Луиз владельцы сойдут с поезда, и их автобусом доставят в "Шато"

– огромный отель на берегу озера, "среди снежных пейзажей завораживающей красоты". В шесть тридцать в отдельном зале отеля будут предложены коктейли и "потрясающие разоблачения".

– Желаем вам приятно провести день.

Кто-то спросил, где сейчас "Канадец" – впереди нас или позади?

– Мы впереди, – сказал я.

– Если у нас что-нибудь сломается, он сможет подойти

и нас выручить, – пошутил мистер Ануин.

Сидевшая рядом с ним Занте даже не улыбнулась.

– Лучше бы мы были позади его, – сказала она. – Так мне было бы спокойнее.

– За "Канадцем" идут товарные поезда, – рассудительно сказал мистер Ануин. – И впереди нас тоже товарные поезда. И навстречу идут товарные поезда. Мы не одни на этом пути.

– Да, наверное, так.

Но сомнения все жене оставили ее, и она сказала, что эту ночь проспала на своей верхней полке гораздо крепче, чем если бы была в собственном вагоне со своей семьей.

Я принес гренки в яйце и сосиски, которые она заказала по меню, и налил ей кофе, а мистер Ануин, протянув мне свою чашку за добавкой, спросил, ставил ли я на его лошадь в Виннипеге.

– Увы, нет, сэр, – с сожалением ответил я, поставив его чашку на поднос и осторожно наливая кофе. – Но я вас поздравляю, сэр.

– А на скачках вы были? – спросила Занте без особого интереса.

– Да, мисс, – ответил я.

Я налил мистеру Ануину кофе, поставил чашку перед ним и перешел со своим подносом и кофейником к следующему столику, где разговор шел, как оказалось, не о лошадях, а о представлении Зака.

– Я думаю, что это тренер убил Анжелику. И конюха тоже.

– Зачем ему это понадобилось?

– Он хочет жениться на Донне из-за ее денег. Анжелика знала что-то такое, из-за чего это стало бы невозможным, вот он ее и убил.

– А что она знала?

– Например, что он уже женат.

– На Анжелике?

– Ну... почему бы и нет?

– А при чем тут убитый конюх?

– Он видел, как убийца выбросил кусок полиэтилена, залитый кровью.

Все рассмеялись. Я налил им кофе, прошел дальше и налил кофе Даффодил, место рядом с которой, ближе к стенке вагона, оставалось свободным.

Она курила, глубоко затягиваясь, и с ней за столиком сидели только супруги "Флокати". Филмера не было.

Я окинул взглядом весь длинный зал вагона-ресторана, но его нигде не было видно. За то время, пока я обслуживал других, он не появлялся, не было его и тогда, когда я начинал с того конца, где кухня. Даффодил сказала мне:

– Не могли бы вы принести мне водки? Со льдом и лимоном.

– Я спрошу, мадам, – ответил я и спросил Эмиля, но он вежливо объяснил ей, что бармен начинает работу только в одиннадцать, а сейчас все заперто.

Даффодил выслушала это неприятное известие молча, но погасила свою сигарету, несколько раз сердито ткнув ею в пепельницу и напоследок раздавив пальцем. Супруги "Флокати" робко посмотрели на нее и спросили, не могут ли чем-нибудь помочь.

Она отрицательно покачала головой. Казалось, она на что-то злится и готова расплакаться, но старается держать себя в руках.

– Дайте мне кофе, – сказала она мне, а супругам "Флокати" ответила: Пожалуй, я сойду с поезда в Калгари. Отправлюсь домой.