На полпути к свету
Шрифт:
Душой Джон не покривил — он действительно так считал. Из-за знакомства со Снейпом Лили, правда, начала гулять в тех районах, где приличной девочке появляться не стоило, но, если честно, познакомились-то они уже возле Паучьего тупика. Ходила туда Лили наперекор Петунье и увещеваниям Рут. А так хотя бы защитник какой появился.
Чайник согрелся быстро. Джон, сделав вид, что не запомнил ответа Снейпа по поводу перекуса, разлил заварку по двум чашкам, добавил кипятка. Когда он поставил напиток на стол, Снейп смерил его недоверчивым колючим взглядом.
— Могу я спросить, каковы твои дальнейшие планы на мою дочь?
Джон думал, что произнёс
— Мы друзья.
— Это-то я знаю, — он спокойно отпил чая, хотя желания помогать парню, который вёл себя со старшим и более мудрым человеком так некрасиво, сильно убавилось. — Я имею в виду, возможно, ты надеешься будущем стать её женихом?
Побледневший Снейп криво усмехнулся.
— Я знаю, что вы против, мистер Эванс. Только Лили — волшебница, она будет жить в волшебном мире, а там...
Мнение таких, как Джон и Рут, не учитывалось. Вслух это не прозвучало, однако Джон понял. И... не разозлился. Лили не раз жаловалась поначалу, насколько волшебники заносчивы, что они ни во что не ставят обычных людей и магов, у которых родители не обладали колдовской силой. Жаловаться-то жаловалась, а потом Джон и не заметил, в какой же миг дочка переметнулась на сторону тех, кого прежде так рьяно обличала.
— Мнение маглов, ты хотел сказать? — уточнил он, продолжая прихлёбывать чай. Обжигающе горячий напиток парадоксальным образом остужал его эмоции. — Ну, не смотри на меня волком, юноша. Всё написано на твоём лице. Да я и не обижаюсь. Во-первых, это же правда.
Снейп упрямо сжал челюсти, чтобы не ответить. Ох, сколько Лили жаловалась и на него тоже, что слишком острый на язык, потому к нему те ребята с её факультета и лезут постоянно в драки. Название себе ещё такое выбрали, премерзкое по сути. Как же их? А, Мародёры!
— Во-вторых… — Джон отставил чашку на блюдце и пристально взглянул на паренька. Казавшиеся непроницаемо чёрными глаза Снейпа болезненно блестели, и не знай Джон, что несовершеннолетним колдунам запрещено колдовать, подумал бы, что тот вот-вот нападёт. Однако страха не было. Не привык он бояться, говоря правду. — Во-вторых, уж извини, но я — простой рабочий с фабрики и то живу лучше, чем некоторые маги. — Снейп дёрнулся. — Да, это я о тебе. Дочка рассказывала, как вы в школе пуговицы в жуков превращаете или наоборот, я не запомнил. А одежду другую магией справить никак нельзя?
Моментально покраснев, Снейп злобно выпалил:
— Не ваше дело!
Злость ему не шла. Верхняя губа вздёрнулась, нижняя — подрагивала, а глаза наливались кровью, стремясь слиться цветом с кожей. Но ударить юноша не ударит, Джон знал это. Снейп слишком дорожил отношениями с Лили, чтобы напасть на её отца.
— Почему? Моё, ты же ходишь с моей дочерью. И, я уверен, в мечтах уже ведёшь её к алтарю. Скажу честно — я против такого союза.
— Я и не сомневался! Вы... все вы, маглы, одинаковые! Я люблю Лили, когда я разбогатею и прославлюсь, она станет моей женой, и вас мы уж точно спрашивать не станем! — надрывался разгорячившийся мальчишка. — А вы... — выдохнул он с такими ненавистью и отвращением, что Джону стало бы дурно, если бы он не видел подобного во время войны. —
Джон смотрел на бесновавшегося юнца и думал о другом. Снейп сказал о лекарствах. Лекарствах, которое он якобы сделал, а мистер Джон Эванс высокомерно подарок принял, а поблагодарить и не подумал. Только Лили не передавала никаких подарков от своего дружка. О чём же шла речь? Неужто о тех зельях, что дочь прислала осенью с запиской, что купила снадобье в местной аптеке? Младшая и тут соврала. Джон уже раньше догадывался, что с зельем что-то нечисто, но доказательства этого дались ему трудно. Сердце заболело страшно! Лили, Лили... Как она могла, как додумалась! А главное — зачем? Мальчика от себя не отвадила, а наоборот, приблизила, раз приняла его помощь с зельем. Перед отцом с матерью выслужилась, конечно… Джон горестно вздохнул, припомнив, как благодарил тогда младшую дочку: сердце у него не раз пошаливало, врачи пугали, что операцию надо делать. А после зелья — идеальное практически здоровье. Вот кто, оказывается, был изготовителем. Что же, Снейп имел полное право злиться, Джон не мог ничего сказать супротив. Но Лили... Зачем, почему? Если ж она просто хотела вылечить ему больное сердце, то стала бы замалчивать роль своего приятеля? Понятно, что нет. Значит... Лили так важно было, чтобы именно и только её похвалили? Какой ужас. Подлинный кошмар! Как же они с Рут были неправы, воспитывая маленьких дочек. Нужно, нужно было вести себя с Лили, как с Петуньей! Ругать, наказывать, если шалила. Проберегли, проопасались её сил, вот и выросло такое...
— Ты ошибся. — Джон постарался, чтобы его голос звучал твёрдо и уверенно, несмотря на то, что в груди всё горело. Как бы действительно приступ не случился. — Да, я действительно хотел бы для своей дочери другого жениха. Вы с ней слишком разные, не будет вам счастья. Она — мечтательница, идеалистка, витает в облаках. На нормального парня не согласна, ей принца-рыцаря подавай.
Ответом ему стало нарочито громкое хмыканье.
— Но, главное, Лили уже определила себе кавалера.
Хмыканье повторилось.
— Я не снимаю с себя вины за то, что Лили... — Тяжко давались эти слова, ох, тяжко! — За то, что она раздавала тебе авансы. Вчера я своими ушами слышал, что ты для неё — только друг, который полезен в определённых вопросах, а замуж она планирует выйти за другого, — Джон огорчённо вздохнул. — Она говорит об этом, не скрываясь.
Снейп с по-прежнему донельзя высокомерным лицом скрестил руки на груди и откинулся на стуле назад.
— Вы так говорите, просто потому что я вам не нравлюсь.
— Ты должен его знать, его фамилия Поттер. Если я не ошибаюсь, это тот же мальчик, что раньше не давал вам с Лили прохода своими глупыми выходками, глупыми и жестокими. Если тебе станет легче, его кандидатура меня тоже не устраивает, мне рассказов дочери хватило.
Имя соперника произвело на Снейпа впечатление. Он, покрасневший было от злости, побледнел на глазах и прикусил губу. Чувствовал, значит, догадывался, боялся.
— Послушай меня, юноша. Мне нет смысла придумывать. Если бы я захотел, чтобы вы с Лили перестали общаться, я бы этого добился куда более действенным способом. Но мне не нравится то, как поступает моя дочь с тобой. Она кружит тебе голову, то подпуская, то отгоняя, а сама думает о другом женихе. И добро бы любила...