На пороге соблазна
Шрифт:
— Амели, — выдохнул он, — иди… в душ. Дима вот-вот приехать должен.
— А почему я вообще осталась у тебя? — запоздало озадачилась этим вопросом я. Тихонько хмыкнув, Никита бросил на меня короткий взгляд через плечо:
— Мы решили не будить тебя, дать отдохнуть. Дымыч поздно приехал, поэтому… — Его оборвала трель дверного звонка, из-за которой вздрогнули мы оба. — Вспомнишь солнце — вот и лучик. Открой дверь, пожалуйста.
— Мне нужно одеться, — помахала я руками, обрисовывая свой внешний вид. — Так что открывать тебе.
— Я сейчас не
— А-а-а, — совершенно по-идиотски протянула я, в то время как мои щеки вновь залило румянцем. — Утро. Да. Ну-у-у… Бывает?
— Резкая, — рявкнул Лукашин, чье смущение, казалось, затопило все пространство, — если не хочешь помочь — открой дверь своему парню!
Я открыла рот, чтобы возмутиться и поставить на место засранца, осмелившегося предложить подобное, но уже через секунду передумала это делать. И без того чувствовала себя неловко. Попятилась, кивая болванчиком, но не в силах избавиться от ухмылочки. От которой Лукашин стал закипать еще сильнее.
— Все, ушла! — примирительно вскинув руки, я бросилась к входной двери. В спину полетело приглушенное ругательство с огромным количеством шипящих звуков и весьма впечатляющим эмоциональным окрасом. — Можешь не торопиться, Лукашин! — хохотнув, я щелкнула замком и радостно воскликнула: — Дима!
Я бросилась к Авдееву на шею и повисла, дергая ногами, когда он обнял меня за талию, прижимая к себе.
— Выспалась, Спящая Красавица? — со смехом спросил Дима, целуя в висок.
— Как ты? — встревоженно заглянув ему в глаза, я отстранилась, вновь чувствуя земную твердь под ногами. — Я бы сказала, что всю ночь глаз не сомкнула, но… Сам знаешь.
— Угу. Видел я, как ты дрыхла. Все в норме, Лиль. Самое страшное позади. Вот, твои вещи и Ника, — Дима потряс висящими на предплечье двумя рюкзаками. — Мне не хотели их отдавать, но отец договорился. У тебя телефон уже несколько раз вибрировал.
— Клим! Мама! — ахнула я, забрав свой рюкзак и сразу нырнув в боковой карман, чтобы достать смартфон. — Черт, батарея села… Они там, наверное, с ума сходят от беспокойства.
— Никитос, доброе утро! — Дима обошел меня, избавился от кроссовок и прошел вглубь квартиры. Я лихорадочно пыталась придумать объяснение, почему встрепанный Никита вышел из спальной зоны, где вообще-то спала я, но застыла, услышав веселое Димкино:
— Кто тебя гостей принимать учил? Лильку сюда, значит, уложил, — ткнул Авдеев в сторону дивана с подушкой и даже не расправленным покрывалом, — а сам на кровать завалился?
Стоп.
Я с нескрываемым интересом посмотрела на пожимающих друг другу руки парней и дождалась, когда Лукашин повернется ко мне. Прищурилась. Никита торопливо отвел взгляд, обратившись к Диме:
— Кофе будешь?
— Давай. Лиль, ты собирайся пока, отвезу тебя домой, — широко улыбнулся Авдеев, плюхаясь на диван. Я впала в легкий ступор, потому что приподнятое настроение Димы казалось
— Никита, ты мне нужен на минутку, — поманила я Лукашина пальцем, заходя в ванную.
— Я кофе… — начал было возражать он, но быстро сдался, стоило мне показать кулак. — Дымыч, минутку, наверное, с машинкой что-то, — пробормотал он и присоединился ко мне, захлопнув дверь. — Что за переглядывания? Не стану я говорить…
— О том, что Дима не приезжал? — задала я прямой вопрос. Лукашин поперхнулся и закашлялся:
— Кхм, что? С чего ты…
— С того. Дима считает, что я спала на диване! — Я сложила руки на груди и прожгла его тяжелым взглядом. — Не объяснишь мне, как так получилось?
— Ты уснула на диване, потом я перенес тебя на кровать, — выкрутился этот мерзавец. Соврал и даже глазом не моргнул.
— Зачем?
— Потому что, как бы не считал твой парень, мама учила меня быть гостеприимным.
— Лукашин, ты же врешь, — прошипела я, делая шаг вперед и уперев палец в каменную грудь, которая тут же напряглась. — Мускулами тут не поигрывай. Говори правду!
— Шарахающейся от каждого прикосновения ты мне нравилась больше, — злым шепотом заявил Ник. Сомкнул пальцы на моем запястье и заставил убрать руку. Но пальцы не разжал. Как и не перестал смотреть мне в глаза. — Считаешь, что я вру? Докажи.
— Отлично. Тогда я Диму напрямую и спрошу.
— Мне кажется, с этого и следовало начинать, не так ли? — вскинул брови Лукашин.
Я опешила. Никита был прав. Почему я стала устраивать разборки с Лукашиным, если конфликт в первую очередь касался меня и Авдеева? Какая разница, врет ли мне Никита?
— Эм-м, — замявшись, я отступила и вырвала руку, спрятав ее за спину. — Да, ты прав. Прости.
Карие глаза прищурились. Поджав губы, Лукашин кивнул, но с места так и не сдвинулся. Потер подбородок и тихо проговорил:
— Это была моя идея, Резкая. Димку долго продержали в полиции, ты спала. Посчитал, что вам обоим нужно отдохнуть.
— А ты? — вырвалось у меня. Мелькнувшее на лице Никиты удивление заставило пояснить: — Ты тоже там был. И тоже нуждался в отдыхе.
— Спасибо за заботу, — мягко произнес он. — Будем считать, что отдохнули все. И… Дымычу ведь не обязательно знать, что я… Ну…
Мы оба синхронно подскочили, когда в дверь ванной постучали:
— Эй, господа хорошие, вы про меня не забыли? — в голосе Димы звучала озадаченность.
Не глядя Никита щелкнул замком и толкнул дверь, позволяя Диме присоединиться к нам.
— Я тут втык от Лили получаю за то, что не закинул ее вещи в стиралку, — будничным тоном произнес он. — Дам ей свои шорты, чтобы в грязном не ехать.
Я кивнула, и только после этого Лукашин оторвал взгляд от моего лица и вышел из ванной, оставив меня в компании Димы и чувства неловкости — негласного спонсора сегодняшнего утра.
Глава 29. Амели