На пороге Тьмы-2
Шрифт:
Наш отдельский «шевролет» уже стоял на привычном месте возле причала, а в рубке «Вани комсомольца» горел неяркий свет. Приехал Иван, похоже. Остановились, потом огляделись. Никто на нас не бросился и никто не стрелял. Быстро пробежали по пирсу, заскрипели под ногами сходни. На палубе поскользнулся и чуть не грохнулся, смесь снега и голого металла оказалась лучше всякого катка. Федька тоже зачертыхался сзади, так что и он оценил.
Рубка была заперта, но Иван нас услышал. Я даже постучать не успел, как дверь распахнулась, уронив на темную палубу косой прямоугольник света.
–
Зашли. Тепло, хорошо. Рубка окончательно превратилась в рабочий кабинет Ивана.
– Вань, ты комнату в общаге сдашь обратно? – спросил Федька, которого, похоже, посетили подобные же мысли.
– Не знаю пока, если честно, – сказал Иван, присаживаясь возле печки и приоткрывая скрипучую дверку. Подбросив чуток угля, он дверку закрыл и поднялся на ноги, повернувшись к нам. – Чаем вас поить?
– Пои, не ошибешься, – сказал я, стаскивая тулуп и вешая его на крючок. – Узнал что-нибудь интересное?
– До фига чего узнал, – ответил он, со стуком опустив на конфорку увесистый чайник. – Полный, долго закипать будет.
– Да у тебя все так, – махнул рукой Федька, демонстрируя полное отсутствие надежд на исправление Ивана.
– Ели? – Иван достал из-за окна авоську с какими-то свертками и вытащил оттуда круг колбасы. – Могу бутеров нарубать.
– Не откажемся, – сказал я, суживаясь за стол. – Расскажи, что узнал.
– Вы первые.
Рассказал я Ивану все. Сначала думал что-то придержать, а потом махнул на эту мысль рукой – от недосказанности и непоняток можно еще больше проблем поиметь. Иван слушал внимательно, записывал и даже схему из стрелочек и кружочков чертил на бумаге. Когда я закончил, он сперва вздохнул тяжко, потом сказал:
– Влезли в проблемы, это точно.
– Вань, ты по моей теории уточнения дай, – попросил я. – Как тварей в темных местах специально разводят?
– Да просто все, чуть крови человеческой в эту комнату и там точно что-то заведется. Сутки, максимум – двое, – ответил Иван и добавил: – Совсем чуть-чуть, несколько капелек, палец просто уколоть достаточно. У лаборантов тамошних вечно все пальцы переколоты. А без крови можно год ждать и никаких гарантий.
– А в кузове машины тварь вывести можно?
– Да хоть в мешке, – усмехнулся Иван. – Лишь бы полная тьма и отпечаток человеческой ауры. Ну и кровь желательна, я сказал. Что дальше делать думаете?
– Тебя выслушать, – усмехнулся я. – Твоя очередь.
– Чайник вскипел, я сейчас, – сказал он, с кряхтением поднявшись со стула. Стульев, кстати, с утра здесь не было, это Иван где-то недавно нарыл, старых и обшарпанных, но крепких. – В общем, так получается, – он плеснул кипятку в заварочный чайник, затем вылил воду и насыпал туда чаю. – Дела на всех людей, что попадали в Отстойник через Углегорск, хранятся на Ферме. В основном они просто для служебного пользования, даже вы с вашими допусками можете заглянуть.
– А что в этих делах?
– Все, кроме работы и всего такого. Больше информация по обстоятельствам провала и анкеты по тому слою, из которого они провалились, – теперь Иван налил в чайник кипятку, закрыл его и накинул сверху полотенце. – Пусть заварится минут пять. В общем, некоторые анкеты вызывают интерес. Этих
– Почему?
– Точно сказать не могу, это все в ведении секретного отдела Фермы, который, к слову, дублируется секретным отделом УпрО.
– Валиев? – чуть не подскочил на стуле Федька.
– Валиев был начальником секретного отдела почти до самого исчезновения, – сказал Иван вроде даже понизив голос. – Только это уже так говорю, не под протокол, так сказать. Друзья поделились инфой, так что вы языками поосторожней, понятно?
– Давай дальше, – кивнул я в знак согласия.
То есть Серых увел информацию с Фермы, а Валиев из секретного отдела. Причем такую информацию, которая как-то связана с проходами в Отстойник и из Отстойника. Почему? Потому что Серых только этим и занимался, так что именно это и могло их связывать.
– Есть у одного моего друга, Витьки, который раньше на статистике работал, подозрение, что мы не все из разных слоев, – продолжал Иван, крупно нарезая батон. – Есть и совпадения, причем не так уж и мало. Сами люди давно к мысли привыкли о том, что мы из разных действительностей, так что тема не обсуждается, да и слишком много вопросов надо задать, чтобы в этом убедиться.
Это точно, вопросов мне задали много. И потом засекретили. Я с кем-то совпал слоем? Почему бы и нет. А почему секретность? Это как-то странно… малость… Что в этой информации может быть такого, чего другим знать нельзя? Как-то не просчитывается у меня это сходу, нет никакой теории.
– А как-то выяснить, с кем у меня анкета совпала, никак нельзя? – спросил я на всякий случай, хотя ответ был понятен заранее.
– Не, никак, – помотал косматой башкой Иван. – Даже если вопросы задавать начну – могу поиметь много проблем. Это уже за пределами моего допуска.
Ну да, ну да…
– Вань, а кровь твари ощущают? Ну, типа как акулы в воде?
– Кровь, говорят, в отношении с тварями, ключ ко всему. Если взять их жертвы, то даже от сильно изорванных очень мало остается крови вокруг. Они ее как-то того… усваивают, хотя в прямом кровопийстве не замечены, – Иван начал разливать чай. – Сахар сами кладите. В общем, есть такая теория, что именно кровь и генерирует нашу ауру, на которую твари и наводятся.
– Это мы знаем, – сказал Федька.
– Ну и мы знаем, – хмыкнул Иван, оставляя чайник. – На Ферме даже эксперимент ставили – несколько человек перед решеткой вставали, а за решеткой тварь. Один палец колол, крови всего капелька, но тварь кидалась именно на него. Капля крови, а там полное безумие.
Комендантом дома, в котором жил Рома, оказался совсем молодой, чуть за двадцать, высокий и тощий парень с длинными волосами, убранными в хвост, и маленькой козлиной бородкой. Несмотря на несколько раздолбайский вид, он тщательно проверил нас с помощью фонаря и только потом пропустил в тамбур парадного, закрыв дверь у нас за спиной. Наших удостоверений сотрудников «Горсвета» оказалось вполне достаточно для налаживания контакта.