На пороге Тьмы
Шрифт:
– Гамарджоба [1] , дорогой, – сказал толстяк, явно собираясь Федьку обнять, да вот стойка помешала, поэтому просто руку пожал.
Затем и я с ним поручкался. Хоть и толстяк, а ладонь крепкая. Заодно Федя представил нас:
– Шалва, это Володя, новый коллега, Вова – это Шалва Абуладзе, владелец данной шашлычной и соседней хинкальной, кулинарный бог нашего Отстойника.
– А, ты скажешь! – отмахнулся толстой волосатой рукой Шалва. – Володя, знакомы будем. Ты сегодня это… ра квия [2] ,…
1
Гамарджоба (груз.) – Здравствуй.
2
Ра квия (груз.) – дословно «Как называется», буквально – «Как его…», затруднение с подбором слова.
– Именно так, – подтвердил я его догадку. – Рекомендаций ждем.
– У меня только вина нет, откуда его брать, а в остальном все хорошее. Сулугуни свежий, это друг мой в деревне делает, есть еще копченый, шашлык… я давай вам разный сделаю, лопатка, шейка, окорок… сколько вас?
– Трое, еще один сейчас подойдет.
– Пить что будете?
– Водочки нам, – сразу влез Федя, – Мы после ночного, стресс у нас.
– Хо! [3] … Стресс надо водкой, верно. С зеленью теперь плохо, понимаешь, а остальное все принесем. Мужужи будут, хачапури… Садитесь, в общем, все принесем. Барышни ожидаются?
3
Хо! (груз.) – буквально «Ага!»
– Откуда у меня барышни, второй день здесь всего, – засмеялся я.
– Федя вон не второй день, и ходок хоть куда, – Шалва кивнул на моего товарища.
– Не, таких планов вроде не было сегодня, если только кого знакомых увидим, – ушел в отказ Федя. – А так мужская компания, первое дежурство обмываем.
– Ну тогда давайте, кутите, – сказал Шалва, просматривая, что он записал в блокнотик, пока нам меню диктовал.
– Пошли, Володь, все будет в лучшем виде.
– Часто здесь бываешь, – спросил я его, когда за стол уселись.
– Да частенько, – кивнул он. – Так по талонам питаюсь, тратить особо и некуда, вот с девушками и заходим. Сюда – поужинать, потом в «Би-Боп», джаз послушать. Других клубов тут нет, а так народ играет, и неплохо. Где Паша-то, обещал же не опаздывать?
Действительно, Паши пока не было. Хотя «дипломатический максимум» в пятнадцать минут пока еще не прошел, еще все в рамках приличий.
Официантка с подносом пришла почти сразу, принесла водку, кувшин морса и холодные закуски. Сноровисто расставила перед нами, подмигнула Федьке по-приятельски, и ушла. Тот вздохнул, глядя на водку, затем спросил задумчиво:
– Двое вообще одного ждут или как? Холодильников тут нет, в воде охлаждают, так что сам понимать должен.
Я взял бутылку в руки, осмотрел. Этикетки не было вообще, а обычная пробка, как в былые времена, залита бурым сургучом, который уже отколупали, чтобы облегчить нам доступ к вожделенному напитку.
– А точно водка? – спросил я. – А то ни надписей, ничего такого.
– Точно, бутылку такую только для нее делают.
–
– А кто ее будет делать? Тут кто паленой торговать попробует – считай разорился. Это мы тут столица мира, семнадцать тыщ душ, все друг друга знают, а прикинь как в других местах? Да морду набьют, так что не очкуй, все пучком.
– О, Паша!
Действительно у дверей стоял Паша, оглядывался по сторонам. Я помахал ему рукой и он решительно направился к нам.
– Звиняйте, мужики, у самых дверей Власов перехватил, несли его черти мимо, – сказал он, скидывая кожаную куртку и усаживаясь за стол.
– А чего хотел? – полюбопытствовал Федя.
– Да я и сам толком не понял. Он датый малость, тоже расслабляется, нагнал чего-то про новый график дежурств.
– А, ну об этом уже год говорят. Давай, Володь, наливай, хрен ли напиток греть.
Ну, это я и без него сообразил. Друзей-приятелей у меня пока здесь мало, так что больше никого из приглашенных не ожидалось. В общем, разлил, в руках согревать тоже не стали, Паша кивнул, сказал: «Ну, с первым боем, первой охотой! Ни пуха!» И после того, как мы хором заявили: «К черту!» – водка ушла по назначению.
– Слуш, а ничего так! – решительно заявил я, закусив дозу кусочком сулугуни, макнув его в острый сацибели.
– Я же говорил! – наставительно поднял палец в потолок Федька. – Водка здесь что надо. Шалва разве что без вина здесь помирает.
– Нет вина?
От хорошего «саперави» под шашлык я бы и сам не отказался. Но тут его точно не предлагали.
– А откуда браться? – хмыкнул Федька. – Так далеко на юг от нас никто не забирается. Есть яблочное, но сам понимаешь, кахетинцу это вроде оскорбления. Хотя по мне так и ничего, не из бояр, и девушки любят за неимением другого.
– А вообще как далеко забирался?
– В соседнюю область, по прямой двести верст, а если все пятна Тьмы объезжать так все пятьсот накапает. Халтура такая подвернулась. Но как все расходы и возможные проблемы подсчитал, то решил опыт больше не повторять.
– А не ты?
– Ну… из разведбата народ катается… да туда же, пожалуй. Дальше им и делать нечего. На север ездят тоже верст за триста, как я слышал, там и населения-то нет, так, пара хуторов неподалеку от Углегорска, да и все.
– А зачем?
– Тьма движется. Вот они и следят, куда движется и зачем. Ну и следят за тем, что оттуда появляется. Мрачные туда командировки, чуть не за штрафные считаются. Ни людей вокруг, ни зверья даже нормального, одни неприятности на свою жопу.
– Ну, туда вообще-то первый взвод посылают, самых опытных, – влез в разговор Паша. – И оклад и с выслугой им чуть не тройные, плюс всякие премии.
– Ну да, – кивнул Федя. – Хуже работы-то в городе нет, мы по сравнению с ними чистый детский сад. Утренник, блин, с зайчиками. Ладно, давай по второй сразу, а то слышал, что по данным Всемирной организации здравоохранения промежуток между первой и второй должен составлять от тридцати до сорока секунд, никак не больше.
– А если больше? – уточнил Паша, пока я разливал водку по стопкам.
– Тогда уже необратимый ущерб организму наносится, – решительно ответил Федька и уточнил: – Какой – точно не знаю, но что наносится – чувствую прямо сейчас. Ладно, за нас с вами и хрен с ними. Поехали!