На пороге Тьмы

Круз Андрей

Звяк граненных стопок из мутноватого стекла, горячая волна по пищеводу, острая закуска, на этот раз крепкий бочковой огурчик, остро пахнущий чесноком.

– Дальше ходят по реке, – дополнил информацию Паша. – Я тебе говорил ведь, что там никакая тварь не образуется?

– Ага, было такое, – вспомнил я.

– Так что суда гоняют. Табак привозной же, водка тоже, зерно везут, у нас тут кроме картофана с морковкой и не растет ни хрена. Водка, опять же. Пиво. Кожи. Да много чего везут. Но суть в том, что так ходят и за тысячу верст. Можно

и дальше, но там плотины, и прямо на границе тьмы, не пройдешь.

– А, ну да, ты же вроде раньше на судне работал? – вспомнил Федька.

– Точно, семь месяцев палубным матросом был, пока на берегу мартыхай не цапнул. Пока лечился, место заняли, ну и я в Горсвет устроился.

– Че за мартыхай? – спросил я.

– У Власова справочник возьми по самым распространенным тварям, тебе по работе знать полезно, – сказал Паша. – А мартыхай – это навроде обезьяны небольшой. Быстрый, скотина, нападает всегда стаями. Вот и нарвался прямо у пристани, на разгрузке, схоронилась тварь прямо под пирсом.

– А они чего, ядовитые? – уточнил я.

– Погодь, – прищурился Паша. – У тебя хоть какой-то ликбез был? Нет?

– Н-нет, – пожал я плечами. – Оформили, на следующей день мотоцикл, оружие и сразу на сутки отправили с вами.

– Идиоты, – вздохнул он. – Положен же инструктаж подробный, даже зачеты сдавали.

– Это потому, что его в гараж увели, – подумав, сказал Федька. – С водилами все обычно проще, они в битву не лезут, не прикинули, что он в группу чуть не дозорным. А там замотались.

– Да наверное… Потери были, народу не хватает, вот и обрадовались. Тем более, что на мотоциклах никого.

– Научить не трудно, если время есть, – сказал я. – Хоть сам возьмусь, без проблем.

– Поговори с Альбертычем… Антоновым, в смысле, он у нас вроде как за начштаба, а заодно самый толковый. Возможно, что так и сделаете, будешь еще и людей готовить. За работу инструкторам приплачивают неплохо, кстати, имей ввиду. Да, к чему я… Все твари, что приходят из Тьмы, ядовитые, ты это имей ввиду. Или заразные, черт знает, как это правильно назвать.

– А в чем проявляется? – насторожился я.

– Ну… если в ногу, как меня, то нога холодеет, чернеет, следующая стадия, до которой я не дошел, появится как бы туман черный над ней. Туман есть – ты готов.

– Умер?

– Да щас. Сам тварью становишься. Причем человеком, каким и раньше был, только световой тест не проходишь.

– Это в глаза?

– Ага. Глаза совсем черные получаются.

– А как лечить?

– В сущности светом, просто очень сильным и направленным. Ногу как в палатку из ламп суют, жар такой, что чуть не кожа пузырями. И так сидишь суток двое.

– И срабатывает?

– Со мной сработало.

Чуть подумав, спросил уже дополнительно:

– А первая помощь есть?

– Тот же свет, чем больше, тем лучше. Прямо на укус и все вокруг. Чем ярче будет и чем больше тепла от него – тем медленней заражение.

– Понятно… – покачал головой я,

причем в этой самой голове мелькнула мысль насчет того, стоило ли так горячиться и сразу наниматься на работу в Горсвет, или лучше было сперва расспросить подробней. Но потом решил не грузиться, что сделано, то и сделано.

Потом трепались ни о чем, причем Федька старательно обходил тему завтрашней поездки за генератором, видать, не хотел никого в долю брать. А может что и другое. Большими друзьями они с Пашей не были, насколько я понял, скорее коллегами по одной группе. Лучший Федин друг погиб недавно, насколько я понял, да и то он по разговорам был вроде делового партнера скорее, чем именно другом числился. Федька парень ушлый, по нему сразу видно, а вот без напарника хорошего зарабатывать не получается.

Ну, ничего, такой интерес тоже конструктивен, когда народ в делах друг без друга никуда. Я ведь тоже по жизни на одну зарплату существовать не привык, так что сам не знаю, чем бы еще трое суток между дежурствами занимал.

А вот Паша посолидней в поведении, кстати, посерьезней шелапутного и шумного Федьки. И вообще он такой, в себе и своих действиях уверенный. Дойди до больших проблем, я бы лучше такого рядом с собой иметь предпочел. Хотя, может я и не справедлив ни разу, несерьезность вовсе не означает ненадежность. По-любому Федька мне нравится, да и не войду я без него в курс местных реалий быстро.

Пришел Шалва с большим блюдом, заваленным дымящимся душистым шашлыком. Сказал:

– Аба [4] , кушайте на здоровье. Хлеб-соль, как говорится. Водки еще принести?

4

Аба (груз.) – буквально переводится как «Ну,…» или «В общем,…»

– Водки обязательно, – кивнул я. – Тут еще на раз разлить, и можно считать, что пузырек приговорили.

– Привез человек эту… ра квия… хреновуху привез, первый день торгую. Хотите?

Я не нашелся что ответить, глянул на Федьку, который сказал:

– Дело хорошее, но фигле мешать? Давай в другой раз. А вообще дело хорошее, это Симыч, что пельмешку держит, где-то брать стал. Я пробовал, и водка и закуска сразу, аж в нюхало шибает.

Тут я с ним согласился, сел водку пить – воздержись от экспериментов, они до хорошего и правильного точно не доведут.

Блюдо с шашлыком, уже снятым с шампуров, плюхнулось на середину стола, испустив благоухание и поразив сразу во все нервные и вкусовые центры, мы, кто быстрее, потянулись туда вилками, перекидывая в тарелки мясо.

– Видал? – гордо сказал Федька, демонстрируя разрезанный кусок шашлыка. – Снаружи хрустит, внутри белый как курица. Шалва толк знает в своем деле. Эх, люблю повеселиться, особенно пожрать.

После чего демонстрационный экземпляр попал к Феде в зубы, где и исчез навсегда.