На проклятом пути Великого Шута
Шрифт:
— Извинения. Извинения за пренебрежение или за чрезмерное нахальство, — ответила Риалейн. Едва приметно повернула голову, бросила пару слов — и застывшая незыблемым изваянием Нилия отошла тоже. Поединки между знатью всегда оставались только поединками знати, даже смертельные дуэли. А уж бой ради развлечения тем более.
Риалейн тоже улыбнулась, холодно и тонко — и Лаэтрис с восторгом заметил, что эта холодность далась ей с видимым трудом. Глаза пылали, пальцы чуть подрагивали то ли в яростном предвкушении, то ли в запоздалом трепете осознания своей дерзости. Но отступать она и не собиралась, это было великолепно. Архонт почувствовал, как и в его в груди разгорается жаркое пламя —
— Ну, это как-то слишком скромно, хотя упорство в выбранной линии похвально. Давайте тогда еще добавим: выполнение одного каприза. Умеренно изощренного, чтобы вам было спокойнее, — поддразнил архонт.
И тут же без предупреждения атаковал — быстрым рывком сократил оставшееся расстояние, провел не слишком сложную атаку — по широкой дуге, одним плавным взмахом, метя в неприкрытую голову.
Взметнувшийся со змеиной скоростью навстречу клинок Риалейн встретил силовое лезвие, синеватые искры разбежались по обоим кромкам отточенной стали в миг столкновения. Легким наклоном меч Риалейн увел оружие противника в сторону, завершая движение; она живо отскочила прочь, быстро надела шлем — к разочарованию Лаэтриса, желавшего видеть все ее эмоции. И атаковала сама. Быстрым, яростным вихрем — но при этом делая ставку не столько на хаотичную скорость, сколько на точность отдельных выпадов, прощупывая уязвимости в защите. Выпад, блок. Выпад — противника на линии атаки нет. Выпад — контратака. Архонт нарочно не стал спешить, дав ей перехватить инициативу в начале — но и затягивать игру собирался.
Поединок их напоминал танец, исполненный на немыслимой скорости — оружие размывалось в серебристо-черный сияющий шлейф, прочерченный искрами силовых разрядов, мелькали гибкие тела, движущиеся в убийственной гармонии. Невольные зрители уставились с немым восторгом — а когда сверкнули первые капли крови, по толпе собравшихся прокатился восхищенный вздох.
— Это было остроумно, — Лаэтрис парировал финальный удар смертоносно быстрой серии, что обрушила на него Риалейн, удостоив лишь коротким взглядом сорванный и отлетевший прочь наплечник — его собственный. На его лице мельчайшими рубинами алели брызги, осевшие после взмаха клинка соперницы, и кровь струилась по бледной коже обнажившегося плеча — длинный, но не особенно глубокий порез, из тех, что лишь разжигают желание драться дальше, но не заставляют стать осторожнее или медлительнее. Архонт медленно растянул тонкие губы в хищной улыбке и занес меч.
Риалейн вывернулась из-под очередной атаки — поздно сообразив, что это была обманка, финт — и когда инерция движения уже потянула ее ровно туда, куда и требовалось Лаэтрису, не смогла снова увернуться от скользящего удара. Шлем сорвало с головы, Риалейн вынужденно шагнула еще раз назад — и уткнулась спиной в стену. В этот же миг лезвие меча Лаэтриса оказалось у ее шеи, легкое дразняще-опасное касание — через темную плотную ткань, закрывающую горло, она могла ощутить покалывание разрядов силового поля клинка.
— Остроумно, — повторил архонт. — Но не слишком дальновидно. Время сдаваться, леди.
Взгляд его впился в ее лицо, не давая ни малейшей возможности увернуться. Меч чуть двинулся вверх — и Риалейн инстинктивно приподнялась на цыпочки, стараясь увеличить расстояние между собой и безжалостным лезвием. Потянулась было за кинжалом на поясе — самое время вогнать его в открытое плечо противника, не дав ему воспользоваться преимуществом — но он перехватил ее руку
— Время сдаться, — и добавил со странным выражением: — Ни одного больше фокуса в рукаве, моя леди. Ни одного сюрприза.
— А вы достойный противник, архонт Лаэтрис. Я признаю вашу победу, — Риалейн разжала руки и клинок ее со звоном упал на каменные плиты. Она явно постаралась, чтобы голос звучал как можно более холодно, но азартная дрожь сражения никуда не делась — губы ее ярко горели, глаза сияли, как у охотящейся лировой кошки, и голос пронизала легкая хрипотца. — Самое время мне перед вами извиняться, так?
— Не совсем. Извинения можно сделать и не публичными — в конце концов, из уважения перед нашим общим родовым именем. Зато вот вторая часть уговора…
— Ваш каприз? — с вызовом уточнила девушка.
— Верно, — Лаэтрис медленно опустил клинок. На секунду отвел взгляд, точно раздумывая, что бы такое попросить. Сперва он собирался потребовать выложить, что же за интриги плела Риалейн за его спиной — но вдруг его обуяла какая-то совершенно необъяснимая прихоть. В конце концов, вытянуть все, что она скрывала, он сможет и после. И он, отшвырнув оружие, обеими ладонями обхватил ее лицо и впился в яркие губы жадным, напористым поцелуем, больше похожим на укус. Она в первый момент протестующе дернулась, вскинула руку — и вцепилась тонкими пальцами в лишенное брони плечо, еще сильнее заставив кровоточить порез, терзая свежую рану явно нарочно. А потом неожиданно ответила — так же яростно, как и сражалась; соленый привкус крови на губах послужил острой, яркой пряностью, оттеняющей ощущения.
— Этого будет довольно, — отстранившись наконец, заключил Лаэтрис. — Выслушаю извинения, моя леди, когда соизволите. Не затягивайте с объяснениями — у меня есть к вам вопросы и помимо этого.
После чего с абсолютно нечитаемой улыбкой развернулся и направился прочь, под шелест восторженных — и завистливых — голосов.
Шаги инкубов отдавались от стен коридора — при желании выученики храма Архры могли двигаться бесшумно даже в гулких сводах древних построек, но сейчас нужды в этом не было.
Риалейн старалась не отставать от размашистого шага — впереди шествовал Каэд, позади тенью следовала Нилия. И если присутствие Нилии ободряло, то холодно-молчаливый Каэд действовал Риалейн на нервы. Она прекрасно понимала, что этот инкуб — лишь продолжение воли самого Лаэтриса, но все равно от него тянуло ледяной угрозой. Постоянно. Великолепная охрана, вынужденно признала для себя Риалейн. Гораздо эффектнее даже змееподобных сслитов, которых часто нанимали другие архонты — Лаэтрис, кажется, попросту брезговал чешуйчатыми наемниками, а инкубами хоть и не удивить никого, но и лучших из лучших среди них видно издалека. Риалейн спросила было, куда это ее ведут, но Каэд только коротко бросил: архонт указал место для встречи, велел проводить вас туда, и раз уж вы пожелали беседовать с правителем, так идите.
— Одна из самых старых галерей дворца дома Лаэтрис. Старая, почти заброшенная — тут редко прогуливается кто бы то ни было, — раздался негромкий голос впереди. — Кроме меня.
Коридор закончился, превратившись в галерею вдоль наружной стены дворца. Лаэтрис стоял у края галереи: открытые проемы и виражные вставки в причудливой череде, и длинная анфилада колонн впереди. С галереи открывался вид на сад — самые глухие его уголки.
Риалейн подошла ближе, встала рядом. Дорожки сада внизу, усыпанные чуть светящимися лиловыми камешками, красиво контрастировали с темной зеленью редких растений и хищными темно-красными цветами.